Дикий пустынник, в обычное время ограниченный законами и правилами Архипелага, теперь абсолютно свободен в своих действиях. Не сдерживая больше свою ненависть и ярость, он бросился на меня. Два удара я блокировал, но третий пришелся в печень, а четвертый – в солнечное сплетение. От боли я согнулся пополам, и Килл добавил удар коленом, после чего последовала ужасная боль в спине: локтем по хребту – любимый прием дикарей. Думал, что сейчас он свернет мне шею, но Килл отошел, давая мне возможность прийти в себя. «Видимо, его не привлекает смерть в качестве конечного результата, ему нравится сам процесс».
Едва я попытался подняться, он снова бросился вперед, но я вовремя откатился в сторону, схватил железный стул и с размаху врезал им по Киллу в тот момент, когда он успел вплотную подойти ко мне. Маска скрывала его лицо, но я примерно представлял выражение, и оно раззадоривало меня. В который раз вспомнил детство, изуродованных людей, которые от радиации превращались в самых настоящих монстров, как я прятался от них, а потом учился с ними сражаться. Мужчина, стоящий передо мною, – очередное создание, которое пытается разрушить мой хрупкий мир. Если он одолеет меня, то расправится с Брусом и Берком, а я не могу этого допустить. Я все время теряю. Ненавижу себя, пытаюсь стать сильнее, успокаиваю мыслью о том, что теперь смогу защитить своих близких, и, в тоге, вновь проигрываю. Теперь же все иначе. Я справлюсь ради последних в мире людей, которые что-то для меня значат.
Отвечая ненавистью на ненависть, я загоняю нас обоих в тупик. Мы с ним оба пришельцы здесь, мы пришли из далеких краев, чтобы обрести здесь покой. Только само понятие «покой» имеет разные смыслы для нас. Мой покой заключается в мирной жизни и людях, которых я люблю. Он хочет убивать, и только в этом видит счастье. Я никогда не терял головы, и, когда первая волна гнева прошла, я понял, как одолеть этого зверя. Он слишком сильный, чтобы надеяться его измотать, да и ошибок не совершает. Я уже давно усвоил, что героизм и благородство – не самые лучшие сподручные в выживании, так что мне не пришлось переступать через себя. Увернувшись, выхватил дротик и всадил ему в шею. Килл отшатнулся, попытался вытащить его, но я времени даром не терял: через секунду пустынник был утыкан иглами как дикобраз.
Великан сорвал с себя маску, и, через минуту свалился на пол. Сыворотка вместе с нейротоксинами произвели впечатляющий эффект: мышечные спазмы сопровождались жуткими отрывистыми движениями головы, пот тек с него не хуже, чем с того толстяка.
– Тахикардия. Учащенное дыхание, – медленно выговариваю, и мои слова сбываются.
Не дожидаясь развязки, пресек дальнейшие мучения. Все-таки, есть дела и поважнее.
Вытаскиваю ребят, что дается непросто, учитывая недавний поединок. Нам нужно не попасться подразделениям Тауруса, иначе они нас добьют, однако, раствориться тоже не выйдет. «Что же делать? У кого просить помощи? Нам ведь все равно не поверят, в лучшем случае подумают, что Килл сошел с ума, в худшем – обвинят в нападении на телохранителя сенатора. Никто и не поверит, что за этим как раз-таки и стоит наш любимый лидер!». Вот и получается, что с какой стороны не подойди, всюду тупик. Разве что... Таурус – причина всех наших проблем, а проблемы-то и нужно решать с корня. Я поговорю с ним: если согласится оставить нас в покое, я сделаю то же самое, а если откажется, придется применить принцип «выживает сильнейший».
Либо я его убью, либо он меня уничтожит, одно из двух.
Мы были довольно далеко от центра, когда мои силы иссякли. С негодованием смотрю на двухметрового Берка: ну и зачем было так расти? Ладно, потом что-нибудь придумаю в отместку, а пока нужно набраться сил. Руки немеют, места от ударов наливаются тяжестью. Снова безграничная боль, однако, это лучше, чем смерть. Краем глаза заметил, что Брус слегка пошевелился. Все-таки хорошо, что маски слегка бракованные. Если бы ребята участвовали в драке, потери могли быть существенней. Когда дерешься один на один, понимаешь, что все зависит от тебя, лишь на себя и можешь рассчитывать. А когда есть за кого переживать, это мешает сосредоточиться, все время отвлекает.
– Где пустынник? – с трудом хрипит Брус. – Я убил его?
– Да, расправился с ним за минуту.
Свалив ребят в кучу, устало ложусь на бетон. Холод приятно успокаивает раны, но, вместе с тем, чувствую, как начинаю слабеть. Этого нельзя допустить, впереди – главное сражение, от которого зависят наши жизни. Есть один способ, к которому я не прибегал уже много лет. Удивительно, что взял таблетки с собой. Аккуратно достаю пузырек, и глотаю сразу две штуки. Пока мозг исправно работает, выкидываю баночку с препаратом, вызывающим наркотическое опьянение. Тепло разливается по телу, отогревает каждую конечность. Силы возвращаются ко мне, и я понимаю, что теперь смогу противостоять Таурусу. На несколько дней можно забыть об усталости и боли, но после... Меня ожидают месяцы последствий. Что ж, если замысел получится, волноваться не стоит, а если нет – мертвому все равно.