Ответ Майка был прост и краток, но не совсем понятен. Я и раньше заметила, что он нравится Веронике, но причем здесь Ким?
– Понимаешь, раньше мы с Ким... Как бы правильнее выразиться... ну, мы сотрудничали.
– Сотрудничали?
– Да, тяжело это объяснить. Года три назад мы начали общаться, и мне показалось, что она мне нравится. Ким намного интереснее Вероники и ее подруг. К тому же, нас объединил интерес к истории. Мы отслеживали динамику развития нашей системы, высчитывали ее недостатки, думали, как можно усовершенствовать ее. О природе никогда не говорили, и я даже не знаю, интересует ее эта тема или нет. Мы не доверяли друг другу, не рассказывали ничего важного и опасного. Только изучали государство, Министерство, его деятельность. Со стороны казалось, будто мы встречаемся, ведь мы почти все время проводили вместе. А потом наши интересы разошлись. Ей плевать на должность ситивотчера, поверь. Если о чем она и мечтает, то только о должности главы ГЦОБ. Она хочет руководить, а не подчиняться. Совсем как Кристиана Реста. Ким пытается во всем подражать ей.
– Ну, теперь понятно, почему Вероника ненавидит Ким.
– И это все? Это и есть твой вывод?
Старалась не смотреть ему в глаза. Глупо, но я тоже чувствую ревность!
– Я думала, у нас не просто общие интересы. Вдруг ты и со мной перестанешь общаться? Ведь результаты тестов показали совсем не то, на что мы рассчитывали. Ты был явно недоволен, когда увидел их!
Майк явно хотел услышать другое, но почему бы ему самому не открыться?!
– Не глупи, Лимма! Именно я первый начал общение. Я первый доверил все свои тайны! Заметь, доверил! Ким я бы никогда ничего не сказал, ведь она готова использовать любую информацию в своих целях, и плевать на других. Ты должна была уловить разницу, а не отвлекаться на мелочи. Я поддержу тебя в любом случае, даже если ты захочешь стать министерской грымзой!
Прохожие оглядывались на нас, а мы не могли остановить смех. Чуть позже я решила высказать свои самые большие страхи:
– Мне кажется, я становлюсь эгоистичной. Я чувствую гордость не от того, что самосовершенствуюсь, а от того, что я лучше других. Результаты теста еще больше раздули мое самомнение. Но я не хочу быть похожей на Веронику! Что мне делать?
Майк внимательно смотрел на меня. Не знаю почему, но я ждала его ответа, словно осужденный ждет приговор. Минуты его молчания показались бесконечными, но вот он снова улыбнулся своей великолепной улыбкой, и протянул мне руку.
– Ты отличаешься от Вероники и всех остальных тем, что можешь сама определять, что хорошо, а что плохо. Ты сама решаешь, как поступать. Ты чувствуешь себя виноватой не от того, что что-то натворила, а от того, что у тебя есть совесть. Ты лучше их всех потому, что осознаешь свое несовершенство и борешься с ним.
Мы взялись за руки. Майк никогда не лгал мне. Он всегда говорит то, что думает, я верю ему.
Вечером дома ждал триумф. Родители были несказанно рады. Мама заявила, что ничего другого от меня и не ожидала. Видя ее искреннюю радость, я окончательно успокоилась. Теперь придется здорово постараться, ведь тест особо ничего не решает. Все зависит от экзаменов.
5.2
Оказывается, эта мысль пришла в голову не одной мне: начался массовый психоз, все будущие выпускники усиленно учили необходимые дисциплины. Мы с Майком давно начали подготовку, поэтому и продвинулись дальше остальных, однако при этом приходилось не только учить, но и повторять пройденное. Даже Вероника больше не донимала меня. После провальных результатов теста она надеялась блестяще сдать экзамены и поступить в Высшую школу финансов. Лена Миллер во всем подражает Веронике, но я сильно сомневаюсь в ее умственных способностях. Майк окончательно решил связать свою судьбу с Главным центром обеспечения безопасности. У них есть своя школа, ведь Главный центр не зависит и не подчиняется Министерству. Я же выбрала Высшую школу управления, и, соответственно, работу в Министерстве.
Это было не самое легкое решение, но отступать я не намерена. Приходится засиживаться допоздна, учить чудовищное количество информации. Порой кажется, что я не выдержу, но вместо нытья продолжаю заниматься. Дико было смотреть на ребят, которым еще не нужно сдавать никаких экзаменов, которые только и ждали каникул. Четыре месяца свободы! Они смогут высыпаться, гулять, сколько захотят, и никаких домашних заданий. Честно сказать, мне будет не хватать этой детской беззаботности.