Вот и получается, что мы, аристократы, стоим выше остальных людей. Меня это не радует, ведь мой социальный статус возвел вокруг меня незримый барьер, который мешает жить полноценно. Несмотря на распространенное мнение, превосходство всегда влечет за собой одиночество. Простые радости жизни мне не доступны: я не могу выбрать профессию (за меня все давно решили), не могу жениться на любимой девушке (исключение составляют аристократки), не могу принимать решения по особо важным вопросам (ведь они могут отразиться на семье). Сплошные «не могу» и «не имею права».
Как-то решил пожаловаться Энджил Ресте. При знакомстве она мне очень понравилась: красивая, приветливая, более мягкая, чем ее сестра. Я думал, что смогу открыть ей сердце, и она поймет, поможет заполнить эту давящую пустоту. Только вот она посмеялась над моими переживаниями:
– Что за детский лепет! Ты аристократ, и можешь получить все, что захочешь. Не расстраивайся из-за ерунды, то, что ты воспринимаешь как одиночество, на самом деле является властью!
После этого случая я уже не мог восхищаться ею. Красота скрывала внутреннее уродство, которое мне казалось хуже уродливой внешности. Я уважаю людей, которые говорят правду. Даже тех, кто ненавидит меня и открыто об этом говорит. От них, хотя бы, знаешь чего ожидать. А вот подлость и лесть не всегда получается увидеть, зато отлично получается погрязать в ней.
– Эй, парень, пойдем с нами!
Рядом проходит небольшая компания, состоящая из двух ребят и трех девушек. Я им, видимо, для баланса нужен. Веселые, счастливые, они явно не узнают меня. На секунду возникло искушение присоединиться, но, вспомнив праздник, я передумал. Девчонки накинулись на меня, со смехом и визгом тянут с собой:
– Не стесняйся, милашка!
– Пойдем, будет весело, обещаю!
– Да пойдем, мне нужна пара!
Через десять минут все же вырвался из их крепких объятий и поспешил ретироваться. Не хотелось объяснять причину отказа.
Этот вечер был особенным. Словно изумительное стеклянное изделие, очень хрупкое, уязвимое. Если я пойду продолжать праздновать, очарование вечера развеется, и он станет самым заурядным, как и в прошлые годы. Эта девчонка, Лимма, определенно самая лучшая представительница слабого пола из всех, кого я знаю. Стеснительная, неловкая, но искренняя и милая. Рядом с ней я могу быть собой, не делать надменное лицо и поджимать губы, как меня учили в детстве. Мама говорит, когда обычные люди разговаривают с аристократом, они должны понимать свое место, а аристократ должен своим презрительным видом на него указывать.
Снова в голове начинает звучать тупая песенка. Нет, я не влюбился. Об этом можно сразу забыть. Страшно представить что будет, если я скажу во время завтрака, когда семья собирается в полном составе, что мне нравится обычная девчонка! Мама срочно потеряет сознание (или притворится), папа будет хлопотать вокруг нее, потом проведет разъяснительную беседу. Братья хорошенько встряхнут меня, а в качестве финальной пытки выступит мама. Практически наяву представляю ее причитания:
– Ты не посмеешь! Ты не сделаешь этого! Сэмми, милый, мы же тебя любим, все делаем ради тебя. Тебе не на что жаловаться, ты получаешь все, что тебе надо и даже чего не надо. Любая твоя прихоть – закон. Неужели ты этого не понимаешь? Неужели ты готов так опозорить нашу семью, наши благородные семьи Лич и Визенов! Что о нас будут говорить? Что сын самой благородной и уважаемой семьи аристократов женится на какой-то беспородной дряни?! Это же будет концом для нас!
Под конец бальзамом на раненое материнское сердце ляжет Люси со своими сладкими словами утешения:
– Прекрати так убиваться! Не женится он на этой девушке. Подумаешь, понравилась! Его дело, пусть развлекается, пока молод. Ты же знаешь нашего Сэмми, он, конечно идиот, но не настолько!
Не сомневаюсь, что так и будет. Шесть лет назад встретил хорошую девушку, но после жесточайшего семейного прессинга пришлось отказаться от нее. Зря, наверное. Так что свои чувства я привык держать при себе.