Бабушка умерла пять лет назад. Мне ее безумно не хватает. Обычно в этот день она рассказывала мне о прежнем мире, о котором услышала от своей мамы. Не знаю, смогу ли я рассказывать об этом своим детям, ведь новые поколения с детства пропитаны антиприродной пропагандой. Мои родители полностью одобряют действия Министерства, наверняка сейчас говорят об этом, так что домой не хочется. Все равно завтра в школе весь день будут рассказывать историю борьбы с «ничтожной силой». Надоело слушать ее из года в год!
Я вышла в центр. Всеобщее веселье заразило и меня. Естественно, танцевать меня никто не пригласит, зато я могу попробовать разные угощения, которые обычно могут себе позволить только аристократы. Особое внимание обращено к жонглеру огнем, который творил настоящие чудеса на маленькой круглой сцене. Огонь запрещен, но на этом празднике власти любят показать, что когда-то грозная сила теперь подвластна человеку. Жонглер ловко подкидывает огненные шары, ловит, делает сальто, не переставая жонглировать. И вот, кульминация выступления: он бросил под ноги один шарик, и весь загорелся! Люди восхищенно зааплодировали: зрелище действительно потрясающее. Вдруг жонглер повернулся в мою сторону и бросил несколько шаров, которые, подобно маленькому фейерверку, разорвались надо мной и какой-то девушкой! Я восхищенно смотрела на причудливые искры, спадающие на меня. Прикоснувшись к коже, они лишь ярче замерцали, легонько покалывая. Люди зааплодировали громче. Еще бы, не каждому так повезет!
Я отошла от сцены; люди продолжали прикасаться ко мне, но огонь не переходил на них. Искорки ярко вспыхивали, перебираясь на волосы. Длинные косы словно окутались огнем. Любая девушка могла бы гордиться такими волосами, ведь они такая же редкость, как и голубые глаза. Все мои одноклассницы годами стараются их отрастить, но ниже плеч не получается. Я волосы всегда заплетаю в трехпрядную косу, бабушка говорила, что когда-то так заплетались все девушки.
Но теперь ко мне прикованы взгляды. Как я это ненавижу! Обычно на меня смотрят презрительно или иронично, а моя стеснительность мгновенно сковывает движения, мешает думать. Что и говорить, меня всегда выставляют на посмешище. Стараюсь сесть сзади всех, идти сзади всех, словно меня нет.
Заиграла музыка. Сейчас начнется безумие: ровно минуту будет играть веселая мелодия, и за это время все должны найти себе пару. Девушки будут хватать парней, и тащить танцевать, а парни будут отбиваться, высматривая девчонок красивее. Я никогда не участвовала в этой, без сомнения, увлекательной игре, но заранее проигранной для меня.
Вдруг кто-то взял меня за руку. Это высокий парень с широкой улыбкой. Я не сразу разобрала его слова:
– Не хочешь потанцевать?
Не в силах сказать что-нибудь вразумительное, я выдавила улыбку. Парень улыбнулся еще шире и повел к танцевальной площадке. Если честно, я никогда раньше не танцевала, так что сейчас жалею о своем решении прогуляться в центре. Лучше бы сидела дома.
– Как тебя зовут? Я тебя раньше не видел.
Никак не могу совладать со своим волнением. Заикаясь, выдавливаю:
– Меня зовут Лимма.
– Красивое имя! Я Сэмерс. Где ты учишься?
– В этом году оканчиваю основную школу.
– А я уже три года работаю в Министерстве.
Как ему повезло! Работа в Министерстве – моя мечта. Каждый школьник мечтает однажды войти в шикарный дворец в сером костюме со значком ЦМ. Но как только мы подошли к танцующим, все напрочь вылетело из головы. Я изо всех сил старалась не наступать ему на ноги. Сначала было безумно страшно. Все вокруг веселились, им не было ни до кого дела. Рядом круто отплясывала пара, девушка держалась очень уверенно, и я постаралась словить ритм. Но тут моя неловкость проявила себя со своей самой яркой стороны: я оступилась и едва не упала. Чтобы удержаться, схватила Сэмерса за плечи, и тут заиграла медленная музыка, пары закружились. К огромному моему счастью, он не понял моей ошибки, а даже если и понял, виду не подал.
Мне было намного приятнее уткнуться лицом в его плечо и медленно топтаться на месте. Искорки на коже давно погасли, но зато волосы в свете стробоскопов горели золотом. Одноклассницы всегда говорили, какая я страшная, но сейчас я казалась себе самой обычной, нормальной.