Итак, я спрыгнула с моста.
С огромной высоты (меня снова стошнило).
Я должна была упасть на лабиринт и разбиться о железо. На этой мысли мне снова стало плохо. Рвота прекращалась, но меня трясло, внутри все скрутило. С трудом поднимаюсь, иду медленно, мне плохо и страшно. Людей мало, но они все счастливые и улыбчивые. Видимо, среди нет таких фриков, как я. Навстречу идет потрясающая красавица. Лицо идеальное, модная одежда, легкая походка. Весь ее вид говорит об уверенности. Постаралась пройти мимо нее как можно быстрее. Свежий воздух определенно помог.
8.2
Через полчаса я уже спускалась в метро. Великолепный зал подземного дворца был полностью зеркальным. Глядя на себя, все пыталась осмыслить произошедшее. Подъехал поезд. Вагон был полупустой, я прошла в самый конец, наблюдая, как с чудовищной скоростью мимо проносится тьма. За пять с половиной минут мы проехали десять станций. Занятия должны начаться в девять, а сейчас только половина.
Вот и школа. Даже не заметила, когда успела доехать, как сюда дошла. Вспоминаю, что на третьем этаже есть уборная, маленькая и тесная, поэтому девочки предпочитают подниматься на этаж выше (там она просто огромная). Ну и выгляжу я! Лицо зеленоватого оттенка, глаза испуганные… Да, и это в свой день рождения!
Отчаянно пытаюсь привести себя в порядок: умываюсь, полощу рот, пью воду. Уже лучше! Бледность не исчезает, зато опухлость сошла с глаз. Завязала высокий небрежный хвост, надела чистую футболку (о, Министерство, и когда я только успела забросить ее в рюкзак?). Хотела повязать черную рубашку вокруг пояса, как это делают неформалы, но она была слишком мятая и неприятно пахла. На дне рюкзака, под тремя тетрадями, лежали черные оптисы. Это крайне модный аксессуар, который представляет собой пластмассовую оправу и вставленные в нее стекла, закрывающие глаза. Стекла снаружи матовые, ни один предмет в них не отражается, а вот изнутри все прекрасно видно.
Осталось пять минут до начала урока. Проходя мимо огромного зеркала на седьмом этаже, еще раз смотрю на себя. Черно-белые кеды, кожаные обтягивающие брюки, белая просторная футболка, черный рюкзачок, модные круглые оптисы – одним словом, неплохо! Я действительно несколько похожа на неформала. Обычно так одевается Майк, я же предпочитаю коричневые и зеленые цвета. Разве что, затравленный вид портит общее впечатление.
Искренне надеялась незаметно зайти в класс, но этой мечте точно не суждено сбыться. Вероника, демонстративно отвернувшись, громко разговаривает с подружками, зато ребята здороваются со мной, поздравляют, желают всякую ерунду. Я практически отбилась от них, но в разговор вступил самый неожиданный (и нежелательный) персонаж:
– Я видела тебя утром, возле метро. Часов в пять. Ты еще была в черной рубашке. Где она, кстати?
– В рюкзаке.
– А где ты была?
Противная улыбка Ким Джакроуч пробудила во мне дикое желание выбить ей несколько зубов. Ну и что мне ответить? Зачем она вообще лезет не в свое дело! Никогда не понимала людей, которые так нагло ведут допрос, не имея на это никакого права.
Но, все же, я должна сдержаться. С такими, как Ким, нужно бороться их же методами. Подавляю гнев, улыбаюсь не менее скользкой улыбочкой, и говорю: «Неважно».
Ребята с любопытством переглядывались, спина Вероники подозрительно окаменела, а ее мерзкие подружки перестали болтать. Всех заинтересовали мои утренние передвижения, просто так мне теперь не отделаться. К тому же, Ким явно намеревалась выпытать из меня правду.
– Ну, неважно, так не важно! Я и не настаиваю. Это твое дело.
Она села за свою парту, но снова посмотрела на меня и ненавязчиво спросила:
– Крутые оптисы. Правда, на мужские похожи. Это его?
– Мои, – я догадывалась, к чему она клонит, но постаралась прекратить разговор.
– А я подумала, что того парня, светловолосого, с которым ты на празднике танцевала.
Ким невинно округлила глаза, пожала плечами, и отвернулась. Зато ребята атаковали расспросами. Вот на что она рассчитывала! Вероника в открытую сверлила меня взглядом. «Специально стравливает нас. Ждет, что Круччи снова начнет нападать». Не зная, что ответить, я решилась на отчаянный шаг: