– А если нет?
– Ну и зануда ты, – в голосе мужчины откровенно слышалось презрение. – Его поймают и без нас, но если тебе так хочется выполнить это лично (хотя, напоминаю, кое-кто уже не в том возрасте), я тебе не мешаю. Только потом эти протоколы, заявления и прочую бумажную волокиту сам разбирать будешь.
– Ладно, ты прав. Пусть военные ищут мальца.
Судя по всему, ситивотчеры обошли стену. Я снова смогла дышать. Не верится, что мне так повезло! Мало того, что попался этот лаз, так меня еще и приняли за парня. Мои родители наверняка сходят с ума, а я застряла на всю ночь, и, боюсь, этот район будет особо патрулироваться. Только конченый придурок додумался бы выйти ночью, при действующем чрезвычайном положении, попасться ситивотчерам, и сбежать.
– Этот маленький черный квадрат стал моим спасением.
15.2
Только вот везение не бывает абсолютным, это я понимаю, и чем дальше, тем меньше этот лаз внушает мне доверия. Я едва поместилась, обняв колени руками и вжав голову в плечи, но через полчаса тело начинает нестерпимо болеть. Паника просачивается в каждый уголок сознания, и мне очень хочется выбраться наружу, вдохнуть свежий воздух. Убежище превратилось в склеп: не хватает кислорода. Единственный плюс происходящего заключается в том, что мне плевать на Майка и на всех остальных, лишь бы выбраться отсюда.
Немного переместившись в сторону, ощупываю стены, но никакого рычага нет и в помине. Сердце бьется в горле, стискиваю челюсть и продолжаю поиски. Уверена, никто из моих друзей никогда не оказывался в столь затруднительном положении. Только я, тихая и неприметная с виду. А все из-за неиссякаемых источников глупости в голове. Надо же было поддаться этому импульсу, приведшему меня сюда! Выбора нет, поэтому решаю звать на помощь. Если ситивотчеры были правы, скоро здесь будут военные. Попадаться не хочется, это отразится на всей семье, но и умирать в этом жутком местечке тоже как-то тоскливо.
Бабушка говорила, что этим миром правит случай. Да, звучит бредово, но теперь я ей верю. Только собираюсь приступать к активным действиям по своему спасению, как лаз открывается, и меня выволакивают наружу. Не успела даже пискнуть, как меня скрутили и поволокли куда-то. Лестница, низкое здание, опять лестница, и так до бесконечности. Плохо вижу в темноте, и глаза болят очень. Но вдруг меня просто швырнули на пол, и я почувствовала ледяную боль в руке.
– Где вы были? – меня изрядно напугал этот хриплый голос, будто человек, которому он принадлежит, серьезно болеет.
– Смотри, кого мы нашли! Этот идиот убегал от ситивотчеров. И знаешь, где спрятался? В стене!
– Интересно. Переверните его.
Кто-то подошел. Перед глазами все расплывалось, холод расползался по телу. Прикосновение к руке показалось обжигающим, но когда меня перевернули, я ничего не увидела.
– Не понял! Это что такое?
– Что не так? – обладатель хриплого голоса подошел ближе.
– Это девчонка! И она в сознании.
С меня скинули капюшон, и на некоторое время воцарилось мертвое молчание. Тем временем, холод дошел до шеи, и я начала дергаться как в припадке.
– Где антидот?
– Вот. Я вколол сыворотку, но я же не знал, что он... то есть она – сопротивленец.
– Надо было сначала разобраться! Хорошо, ты меня слышишь?
Последние слова адресовались мне. Человек наклонился ближе, и сквозь мутную пелену я увидела два синих огонька. Сказать по-прежнему ничего не получалось, но я почувствовала, как тело понемногу теплеет.
– Минут через восемь все пройдет. На ваших сыворотка действует по-другому, а сопротивленцев убивает.
– Пора уходить, Асмодей.
– Как только она придет в себя.
Глава 16
Сейчас два часа ночи, а я сижу в каком-то жутком подвале, в компании не менее жутких людей. Два парня, которые нашли меня, на лысо побритая девушка, мужчина с шестью пальцами на правой руке, и Асмодей. Лица его я так и не увидела. Он сидит к нам спиной, зато остальные с огромным интересом разглядывают меня.