– Кого?
– Ну, роботов. Так вот, если ввести ее боту, у него возникают проблемы с памятью. Удобно: избавились от свидетеля, не убивая его. А ты сопротивленец, то есть у тебя твои гены не повреждены, как у остальных. Возможно, кто-то из твоих предков был из наших. На тебя сыворотка не действует, а сразу убивает.
Майк мне рассказывал о контроле Министерства, поэтому я была готова к чему-то подобному, но сама мысль о том, что моя бабушка могла быть анархистом, пугала. Она ведь знала правду о природе, знала столько подробностей, так ярко описывала ощущение, когда лежишь на мягкой, приятно пахнущей траве... Откуда ей было это известно?
– Эй, ты чего не слушаешь?
– Извини, отвлеклась на секунду.
– С такими стеклянными глазами не думают о погоде. Что случилось?
– Моя бабушка знала о природе и рассказывала мне об этом. Мой друг знал о том, что Министерство контролирует нас. Ему об этом рассказал какой-то парень, явно из ваших. Как это возможно?
– Поверь, возможно, – Росси понизила голос. – Иногда наши проникают в государство, находят сопротивленцев, и рассказывают правду.
– Зачем?
– Ну что здесь непонятно! Мы верим, что однажды сопротивленцев станет больше, чем ботов. Вторгаться в ваше сознание намного сложнее. Представь, если люди узнают правду, свергнут Министерство, и будут жить свободно! Нам не придется больше прятаться. Думаешь, только мы нападаем на вас? Тогда с какой целью сформировали особые министерские подразделения. О них ничего не известно, только то, что их главная задача – выслеживать нас и уничтожать. Реста мечтает стереть с лица нас, чтобы никто не узнал о ее преступлениях.
– Я видела, какую пришлось заплатить цену за свободу.
– Поверь, мы тоже ее заплатили. Когда подразделения уничтожили нашу стоянку, мне было пять лет. Я плохо помню тот день. Моих родителей убили. И брата тоже. Я чудом уцелела. Меня подобрала женщина, и мы долго скитались, пока нас не нашли. Сейчас мы живем в... Ну, тебе это знать необязательно. Скажу только, что теперь Реста к нам не сунется.
– Скажи, вот чисто теоретически, я бы смогла жить в вашем мире? Чем он принципиально отличается от нашего?
– Ты серьезно? – Росси смешливо фыркнула, пытаясь сдержать хохот. – Хочешь пойти с нами?
– Нет, мне просто интересно.
– У тебя на лице отразилась досада. Я тебя раскусила, ты хочешь с нами!
– Нет, я не хочу с вами. Мне здесь нравится, и вообще, давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Ну уж нет, я от тебя не отстану. Говори правду.
– Не дави на меня. Просто стало интересно, как выглядит мир за пределами государства. Я мечтаю увидеть небо, голубое днем, серое в дождь, и черное ночью.
– Оно прекрасно. Особенно на горизонте. Представь себе океан, голубой и бескрайний, встречающийся с небом. Они сливаются, становятся одним целым. Все, что есть на небе, отражается в воде. В бурю высокие волны грозно разбиваются о скалы, а черное небо пронзают молнии. Или когда солнце отражается в каждой волне, и кажется, будто океан покрыт золотом. Ты бы хотела это увидеть?
Моего ответа не потребовалось. Я всеми силами пыталась представить это, но боюсь, моего воображения здесь мало. Восторг в ее глазах захватил меня, я хочу это увидеть!
– А что такое океан? Это название моря?
– Нет, это вроде моря, только в сто раз больше! Я бы очень хотела, чтобы ты пошла с нами.
– Почему?
16.2
Она грустно посмотрела на меня, словно я задела ее за рану.
– У меня есть сестра. Не родная, но мы очень похожи, и я очень люблю ее. Не знаю, где она сейчас, все ли с ней в порядке. Она ведь осталась в Ролакре, надеюсь, отец вывез ее оттуда до того, как ваши разгромили город.
– С чего ты взяла, что его разгромили? Реста сказала…
– Серьезно? Реста? И ты веришь ей?
Ирония Росси немного смутила меня, но я решила не развивать тему.