– Почему?
Мне нравились рассуждения Льва. Он словно отбросил свою привычную маску небрежности и высокомерия. Самый обычный парень, который был вынужден рано повзрослеть и заботиться о младшем брате. Парень, который спрятал все свои лучшие качества, ведь в том мире, где нет всеохватывающей власти Министерства, выживает только сильный. Еще в нашу первую встречу Росси сказала, что, когда она была маленькой, ее семью убили, и она скиталась с приютившей ее женщиной. Историю Льва я не знаю. Мне не известно, что ему пришлось пережить, но я все равно делала выводы, думала о нем плохо.
– Власть. Ее нельзя недооценивать. Почему некоторые родители готовы опекать своих детей до самой смерти? Они чувствуют ответственность за их судьбы, считая себя мудрыми и всесильными. Пока они нужны детям, они живут, ведь в наше нелегкое время многие придерживаются принципа «посвятить себя чему-либо, отдаться без остатка». Естественно, это неправильно. Человек должен самостоятельно принимать решения, строить жизнь так, чтобы после ни о чем не жалеть. А изнеженные слабаки, которых как в инкубаторе разводят в государстве, не смогли б и дня прожить за его пределами.
– А я?
– Ты-то сможешь. Ты сопротивленец, раз уж решилась бежать из государства, значит, не пропадешь. В любом случае, ты сознательно сделала выбор. А остальные... В общем, идеальные граждане: не думают, выводов не делают, во всем слушаются министра, всем довольны. И заметь, при этом никакого страха. Порядок держится на любви и доверии. Вроде бы звучит неплохо, я б даже сказал отлично, но это обожание – искусственное. Если б Министерство не смогло контролировать сознание людей, поверь, подобного порядка не было бы. Реста почувствовала вкус абсолютной власти, и она будет опекать всех людей в государстве. Только вот одно но: если родители готовы отдать жизни за своих детей, Кристиана проливает кровь даже не задумываясь, ведь для нее самое главное – это всеобщий порядок. Ради глобального можно и пожертвовать чьей-то жизнью, особой ценности она не представляет.
Постепенно я поняла, для чего он все это рассказывает. Слушая Льва, я отвлеклась от боли, и сейчас мне намного легче. Но каждое его слово отпечатывается в моей памяти. Возможно, он не задумывается над тем, что говорит. Для него это просто поток мыслей, способ помочь мне, вселить надежду, заставить поверить, что скоро мы выберемся, и я своими глазами увижу Архипелаг.
Мы были уже примерно на половине пути, как вдруг подъем прекратился. Трос стало шатать из стороны в сторону, и я отлично поняла, что это означает: кто-то пытается перерезать его. Даже Лев на этот раз не пытался делать вид, что все под контролем. Он обхватил меня руками, зажал мою голову между своей головой и плечом так, что я оказалась словно в коконе. Он обнимал меня, будто прощаясь. В любом случае, мне так показалось, и, как выяснилось, ошибочно. Трос не выдержал, и мы упали. И только тогда я поняла, чего добивался Лев.
Несколько секунд, и нас приветствует бетонный пол, но весь удар пришелся на Левента. Естественно, я бы тоже это мягкой посадкой не назвала, учитывая, что боль в ноге достигла своей кульминации. Лев едва дышит. Он упал на спину, приняв на себя еще и удар от падения моего тела. Мне казалось, после такого невозможно выжить, так что я безумно удивилась, когда он зашевелился. Слегка приподнялась на локтях. Неутешительная картина предстала перед моими глазами: Лев пострадал серьезнее, чем я думала, и он вряд ли выживет, если срочно не оказать ему помощь. Возможно, будет хорошо, если нас найдут. Скорее бы, каждая минута на счету!
Хотела что-то сказать, поддержать, но сил не осталось даже на банальное «спасибо». Страшно представить, сколько переломов получил Лев, и какую боль он сейчас испытывает. И все для того, чтобы спасти меня. Никакие слова благодарности не смогут передать все то, что я сейчас чувствую. К тому же, часто слова мешают, не дают понять истинных движений сердца. Собравшись с силами, аккуратно беру его за руку. Лев слегка сжал мои пальцы, и я уверена, он понял все, чего я не смогла бы сказать даже при помощи тысячи слов.
19.7