Казалось, прошла целая вечность, когда рядом кто-то остановился. Мне было безразлично, пусть нас схватят, посадят в тюрьму. Хотя я и слышала, что заключенные никогда не выходят на свободу, даже после смерти их тела не выдаются родственникам, сейчас для меня самое главное – Лев, спасение его жизни. Почему-то мысль о том, что анархист, участвовавший в попытке государственного переворота, будет спасен лишь для того, чтоб потом его могли публично казнить, мне в голову не пришла. Об этом я услышала уже позже.
С огромными усилиями все же открыла глаза. Рядом стояла Росси и задумчиво разглядывала нас. Сердце забилось сильнее: она не бросила нас, вернулась! Вместе мы вытащим Льва, возможно, нам поможет тот парень, Шрам, который должен был вывезти нас отсюда. Я разочаровалась в ней, когда она сбежала, но разве это важно? Главное то, что мы снова вместе.
Однако на лице Льва я не заметила ни малейшей радости. Он сильнее сжал мои пальцы, и это не укрылось от проницательной Росси. Она улыбнулась краем рта и тихо сказала:
– Ты же понимаешь, что они убьют тебя при любом раскладе? У девчонки есть шанс, и, если хватит мозгов, она им воспользуется.
– Прошу, – едва выговорил Лев. На это слово у него ушли все силы, и он начал захлебываться кровью.
На этот раз Росси рассмеялась довольно громко:
– Просишь? Ты? Ах, как приятно слышать, не буду скрывать. Кажется, я тоже тебя когда-то просила, но это было давно. Я тебя простила. Ты помог мне, избавил от ужасной ноши. Пришел мой черед помочь тебе. Сам знаешь, что будет, если попадешь им в руки. Так что, я избавлю тебя от боли. Освобожу тебя.
Я не понимала, о чем они говорят, и это ужасно пугало меня. Я упустила момент, когда Росси вытащила предмет странной формы. Больше всего это напоминало длинную стальную колбу. Лев сильно дернулся. В его шее я заметила иглу и через пару секунд он замер.
Ошеломление сошло, когда рядом со мной присела Росси. В ее холодных глазах я не заметила ничего общего с теми глазами, которые весело меня рассматривали в нашу первую встречу. Моя ненависть стала практически осязаемой.
– Каким взглядом ты меня удостоила, – она презрительно усмехнулась. – Кстати, это был последний раз, когда я сделала что-то доброе для кого-то.
– Ты убийца!
У меня по-прежнему не было сил, так что я постаралась вложить в это два слова все свое отвращение и гнев. И она это поняла.
– Ты можешь меня ненавидеть. Твое право. Ты, вообще, любишь делать поспешные выводы, и свято в них верить. Хотя у каждого своя правда.
Росси резко обернулась назад. Я тоже смутно услышала голоса.
– Вот тебе мой последний совет. Люби только себя, живи только для себя, слушай лишь себя. Если я в свое время следовала б этим заповедям, сейчас... Ну, об этом тебе знать не стоит. Поверь на слово, не допусти мою ошибку.
Я не успела вникнуть в смысл ее слов, хотя в ее глазах я заметила достаточно боли, чтоб понять, что я действительно не знаю всей правды. Она отошла от меня, и я увидела людей в черной форме, но это точно не ситивотчеры. Они подняли тело Льва.
«Все кончено» – билась страшная мысль в голове. Я осознаю, что меня казнят как предателя. Смутно вспоминаются родители. Их тоже могут арестовать. Мне все равно, что будет со мной, лишь бы их не тронули, только не получается сказать ни слова. Легкий укол в вену – и я засыпаю, но перед окончательной потерей сознания вижу лицо Колина Сета. Мозг отчаянно запульсировал, борясь с действием снотворного.
Оглянувшись на мужчину, я понимаю, что обозналась. Это не Колин. В нашу первую с ним встречу, я подумала, что он мне напоминает одного человека. И вот он сам. Темные густые волосы, карие глаза, надменное лицо, сейчас, однако, обеспокоенное. Роберт Макмайевер.
Глава 20
Каждому, думаю, известно это ощущение, когда не можешь отличить сон от реальности. Словно два мира накладываются один на другой, и ты не можешь понять, где заканчивается правда, и начинается фантазия. Привычные мысли сливаются с хаотичными образами, порой нелепыми до невероятности. Например, в детстве мне снилось, что я иду в школу по гигантскому зеленому лабиринту. И попробуй определить, сон это или нет, ведь все вокруг такое реальное, и подсознание рисует столь желанные картины...