- И я ей, главное, говорю: Слышь, тетя, давай мне нормальный мешок, а не эту хрень. А она мне – да посмотри на складе, она вся такая! Нет, девки, прикиньте, какая наглость! Я, вообще-то, покупатель, а она хочет, чтобы я на складе сама ковырялась.
- Да не хочет она, чтобы ты ковырялась на складе, - ржет Леська, - Она хочет заманить тебя на склад, чтобы ты поковырялась у нее кое в чем другом.
- Тогда так бы сразу и сказала. Я ж не против, - смеется Кучерявая.
Ей не нужна капуста. Ей пофиг, что закупать и продавать. Она держит весь рынок и собирает дань с торговцев. А с овощами стоит для вида, на случай, если федералы нагрянут.
- Ой, девки, как же все это достало, - зевает Кучерявая, - Хочу нормальную, чистую работу.
- Так устройся на нормальную, чистую работу, - говорит Соня, - Куда быты хотела?
- В гостиницу, - неожиданно говорит Кучерявая, - Я видела объявление, что требуются горничные. Я ж обожаю убираться, не то, что вы, засранки.
- Так устройся горничной, - Соня пожимает плечами, - Что ты теряешь?
- Ага, а жить я на что буду? Знаешь, какая там зарплата? – она протягивает руку и наматывает локон Сони на свой палец, - А я привыкла к роскошной жизни.
- Ну, если не будет хватать, всегда можешь вернуться на рынок, - Соня забирает у Кучерявой свои волосы. Правильно, так ей.
- А я хочу стать ветеринаром, - говорит Жека, - Люблю зверей.
- И что тебе мешает? – спрашивает Леська.
- Это надо поступить в сельхозинститут, - Жека открывает следующую коробочку вина, - А для этого – закончить школу. У меня только восемь классов.
- Иди в вечернюю, - предлагает Соня, - Я могу всем желающим помогать готовиться к экзаменам.
- И я, - говорит Лена, - Если кому нужна математика, то я могу помочь.
- А ведь верно, ты в математике лучше меня, - говорит Соня, - Чем сидеть и бессмысленно набухиваться, лучше заниматься чем-то полезным.
- Можно совмещать, - говорю я, и все смеются.
Соня идет в вечернюю школу и узнает, что выпускные экзамены можно сдать даже экстерном, и не тратить два года на обучение. И все девчонки, у которых только девять классов, но хочется высшее образование, готовятся полгода, и сдают, и получают свои аттестаты. А мне не надо, у меня диплом шараги. А потом мы готовимся к поступлению, и я поступаю на экономику и финансы, на заочку, но зато на бюджет. Кучерявая поступает со мной, а Жека идет на ветеринарный. Девчонки из детдома – Фимка и Зойка – вместо училища идут в десятый класс своей школы. Остальные никуда не идут, их все устраивает. Леська говорит, что ей нравится вся эта аэробика, и она будет фитнес-тренером. Мы все согласны, что в этом она сильна.
Десятого июля, в день, когда я вижу себя в списках поступивших, я бегу домой и бросаюсь Соне на шею, несколько раз целую ее в губы.
- Спасибо, спасибо, спасибо, - говорю я, - Я будущая экономистка!
- Правильно говорить экономист, - замечает Поэт с дивана, - У профессии нет пола.
- Мне-то за что спасибо? – спрашивает Соня, бросая недовольный взгляд на Поэта, - С тобой Ленка занималась.
- Ленке тоже спасибо, - говорю я, сжимая Соню еще крепче, - Но если бы не ты, мне бы вообще в голову не пришло куда-то поступать. Я бы даже не знала, что так можно, понимаешь? Да я бы вообще неизвестно в какой сточной канаве уже валялась.
- Я так не думаю, - Соня тоже крепко меня обнимает.
- Сколько тебе придется учиться? – спрашивает Поэт.
- Шесть лет, - отвечаю я, - Потому что на заочном. Но у меня все получится.
Я сажусь на диван рядом с Поэтом, он смотрит на меня и улыбается.
- И тебе спасибо, - говорю я, - Ты не представляешь себе, как сильно я тебя люблю.
- Представляю, - говорит он и обнимает меня, - Я тоже тебя люблю, Марка.
Нам с Соней надо уходить на сложное дело. На этот раз у нас мент из отдела по работе с несовершеннолетними. Угрожал неблагополучным девчонкам, что заберет их из семей в детдом и заставлял с собой спать. Район не наш, и даже город – сельский райцентр за пятьдесят километров, но мы уже давно мыслим шире. И Соня говорит, что так безопаснее: если работать в разных районах, нас сложнее вычислить.
- Надо сегодня с этим покончить, - говорит Соня, когда мы выходим на улицу, сказав Поэту, что за пивом, - потом у меня сонные дни. А сразу после этого надо решать по другому делу, сама знаешь.
Сонные дни – значит, месячные. И два дня она будет почти постоянно спать, вылезая из постели только для того чтобы поесть или поменять прокладку. Даже на учебу не ходит в эти дни, потом наверстывает. У меня такого нет, я легко все это переношу, - неприятно, конечно, но терпимо. А Соне очень плохо эти два дня. Сначала я думала, что она придуривается, но потом поняла, что просто ей не повезло. Даже когда намечается что-то интересное, она в эти дни никуда не идет.
Александр
Уже два месяца у нас с Поэтом ничего нет. Он сам меня отталкивает – просто выставляет руки вперед и не подпускает. Не ссорится, не ноет, просто держится подальше. Как же меня это бесит. Да, я сам сказал, что теперь точно больше ничего не будет. Но я уже два года всегда так говорю, а потом срываюсь, как наркоман. И раньше Поэт не возражал. А теперь его, похоже, это достало. И мне бы радоваться, а я бешусь. Потому что знаю, что это он меня так наказывает.
- А меня не за что наказывать – я все правильно делаю. Он должен понимать, - объясняю я Марке.
- Слушай, ты уже меня достал, правда, - вздыхает она, - Что ты правильно делаешь? Отказываешься с ним обжиматься?
- Ну, да.
- Так и он теперь отказывается. Чего тебе еще надо?
- Ты не понимаешь!
- Понимаю. Ты хочешь, чтобы он был доступен, когда тебе хочется, и легко переходил в режим дружбы, когда тебе не хочется. Я понимаю, почему он решил прекратить этот бред.
- Ты должна быть на моей стороне, а не на его.
- Почему это?
- Потому что ты должна понимать, что это зашквар, что мы с ним не должны этого делать.
- Так вы и не делаете.
- Но он-то хочет.
- Ты тоже. Слушай, Казачок, я тебя люблю, но он прав. Ты эти два месяца нормально живешь, пока Соня не уходит в свою ежемесячную спячку. И ты сразу идешь к Руслану. Конечно, ему неприятно, что он интересен тебе только когда Соня недоступна.
- Это неправда!
- Сам знаешь, что правда. Ты ведешь себя как мудак. Поэтому не еби мне мозги и разбирайся с Поэтом сам, а я пойду побазарю кое с кем, чтобы понять, как нам заработать столько, чтобы мы все могли жить, как захотим, и не бояться спалиться.
- Никаких денег не хватит.
- Это тебе так кажется. Кстати, если хочешь, чтобы он простил тебя, попробуй сделать с ним ту штуку, которую я тебе показывала, а ты испугался и сказал больше так никогда не делать. Он не устоит.
- Точно, - я расплываюсь в улыбке, - Но как? Он отказывается. Я же не могу его заставить.
- Ну, тут у тебя два варианта. Ты можешь с ним поговорить.
- Нееет, только не это, - умоляю я, - Я не могу об этом говорить с ним!
- Тогда ты можешь его соблазнить. Только потом веди себя нормально, а не как обычно. Есть и третий вариант – просто забудь об этом.
Она уходит, а я остаюсь ждать Поэта. Соня спит, и будет спать, почти не просыпаясь, до завтра или даже до послезавтра. Она выглядывает из спальни, ворчит, что я сильно раскричался, и идет в ванную, а потом снова закрывается в спальне.
Я отжимаюсь, подтягиваюсь на перекладине, занимаюсь с гантелями. Надо как-то убить время.
- Привет, - Поэт заглядывает в гостиную, - Я пиво принес.
- Круто. Как дела? – я вытираюсь своей майкой и иду в ванную, прохожу мимо Поэта очень близко, почти касаясь, и он отпрыгивает в сторону, врезается в стену.
- Нормально, - он делает вид, что не замечает моих маневров, - Получил зачет автоматом. Как я понимаю, Соня спит?
- Молодец. Да, спит. Я в душ. Хочешь со мной? – я открываю дверь в ванную и вопросительно смотрю на него.
- Да, - говорит он внезапно, - Так будет быстрее. Только не приставай ко мне.