Впрочем, пока что это были только мои домыслы, основанные на земном житейском опыте. Слуг о таких вещах я не расспрашивала, смысла не видела. Много они знают, те слуги, на такую тему. Да и потом, где гарантия, что они не растреплют опекунам о внезапно проснувшемся интересе Марианны? Так что я молчала и старалась все разузнать исключительно собственными силами.
Зайдя к себе, я потянулась за колокольчиком на тумбе у кровати, позвонила. Служанка прибежит через пару минут. После того как я провела «показательную порку» и выставила пару нерадивых работниц в одной форме за дверь дома, на холод и дождь, со мной старались не связываться. Потому что в следующий раз я обещала наказание похуже, правда, не уточнив, что именно будет считаться тем наказанием.
Моя личная служанка Роза, невысокая худенькая девушка лет семнадцати-восемнадцати, действительно прибежала довольно быстро, низко поклонилась и проворно начала меня переодевать.
Длинная теплая ночнушка была мне большевата. Но зато отлично сберегала тепло. Я завернулась в одеяло, быстро согрелась и довольно скоро заснула.
Снилась мне какая-то муть с темным лесом, собаками, которые загоняют добычу, и мелким моросящим дождем, под которым мокло все живое.
Проснулась я утром, бодрая и хорошо выспавшаяся.
Потянувшись, я вылезла из-под одеяла. За ночь воздух в комнате успел остыть. И мне было холодно, очень холодно.
Благо служанка прибежала на вызов практически сразу же. И споро приготовила мне ванну.
Я нежилась в большом чане с горячей водой и мысленно составляла план общения с опекунами. В принципе, готово было практически все. Оставался вопрос: надо ли их шокировать сразу же или подождать, пока не наступить критический момент.
Так ни к чему и не придя, я решила действовать по обстоятельствам.
После ванны меня тщательно вытерли, завернули в полотенце и переодели уже в спальне.
Я окинула себя в зеркало внимательным взглядом. Миленькая, да. Правда, глупость на лице написана. Но, говорят, что мужики таких любят. Что ж, вот и проверим на дражайшем женишке, когда он соизволит здесь появиться.
К завтраку я успела вовремя. Спустилась и застала за столом опекунов – пожилую пару лет пятидесяти пяти – шестидесяти. Оба одеты во что-то старое, немодное. Он – с военной выправкой. Она – раздобревший пухляш. В общем, буржуа[1] средней руки.
И, конечно же, опекун, высокий и седой, смотревший перед собой твердо и уверенно, сидел на моем месте. Мол, глава семейства и прочая патриархальная чушь.
Ладно, я не гордая. Пока уж точно. Мило улыбнулась, затрепыхала ресничками.
- Доброе утро.
- Доброе утро, - снисходительно улыбнулась в ответ опекунша, тоже седая, довольно миловидная, с синими глазами и правильными чертами лица. Она сидела по правую сторону от опекуна. – Садись, Мари. Сейчас будем завтракать.
Я подавила зревший в душе протест. Я – Марианна! Не надо сокращать таким дурацким способом мое имя!
Но я и здесь промолчала, уселась за стол напротив опекунши. Потом. Я выскажу им обоим все, что думаю, потом. Когда пойму полный расклад и узнаю, что конкретно меня ожидает в ближайшем будущем.
- Слуги здесь какие-то пуганые стали, - заметил опекун, накладывая себе в тарелку чуть подслащенную кашу. Причем накладывал столько, сколько я сама век не съела бы. Вот уж точно, на халяву и уксус сладкий. Я почему-то не сомневалась, что кормят их здесь исключительно за мой счет. – Пора новых набирать.
- Я к этим уже привыкла, - сделала я губки бантиком.