— Роман Петрович, а по-моему, вы сгущаете краски. Буйнов неплохой оперативник, старается, вот видите, даже ночами работает. Конечно, как руководитель он слабый, но сыщик старательный. Правда, в последнее время в рюмку ударился и с женщиной легкого поведения связался. Да и потом, все это анонимная информация, по закону мы такую информацию не регистрируем, а принимаем к сведению.
— Ты не прав, Антон Сергеевич. Можно закрыть глаза на все и на беспредел тоже, но не можем мы, работники прокуратуры, такое нарушение законности допустить. Мы же в первую очередь надзираем за соблюдением законности.
— Согласен с вами, Роман Петрович, но поймите: на всех пирога не испечешь, для всех добреньким не будешь. Обязательно найдутся недовольные люди.
— Но это на их совести.
Рябинин подошел к окну, достал сигарету и закурил. Некоторое время он молчал, о чем-то раздумывая, а затем подошел к столу, присел в кресло и обратился к Столетову:
— А теперь перейдем к конкретике. Вызвал я тебя, Антон Сергеевич, по одному важному делу. Сегодня поступило заявление от гражданки Хитровой. В заявлении она сообщает, что Буйнов в своем служебном кабинете, будучи в нетрезвом состоянии, попытался изнасиловать ее. Она пробовала сопротивляться. Однако он ударил ее несколько раз в лицо и пригрозил пистолетом. Вот данные медицинского освидетельствования, вот ее заявление. Зарегистрируй, возбуди уголовное дело и тщательно расследуй. Я думаю, Антон Сергеевич, ты принципиально к этому делу отнесешься.
Была ночь, и изрядно захмелевшие посетители уже расходились, ресторан закрывался. Лишь некоторые из них оставались еще в зале. Среди всех выделялся один, постоянный клиент этого заведения, он был пьян. К нему за стол и подсел мужчина, сказав:
— Пойдем отсюда, «Абрам», тебе уже хватит, я тебя провожу.
— Ты кто такой? — еле ворочая языком, отреагировал он.
— Я пришел с весточкой от «Туза».
«Абрам» удивленно посмотрел на собеседника, и его хмель мгновенно исчез. Он встал и, обращаясь к пришельцу, произнес:
— Пошли отсюда, на улице переговорим.
Когда они вышли из ресторана и подошли к автомашине, «Абрам» обратился к мужчине:
— Эх, перебил ты мне всю охоту! Такого жирного индюка упустил!
— Ничего, в следующий раз наверстаешь. На, «Абрам», держи.
Он передал ему «маляву», и они сели в автомобиль. «Абрам» включил подсветку и прочитал записку.
— Так, значит, ты «Калифорниец»?
Мужчина промолчал.
— Слышал я про тебя от «Туза». Да, именно таким я тебя и представлял. Это ты ему жизнь спас в Анжерской колонии?
— Было дело.
«Абрам» запустил двигатель, и автомобиль тронулся с места. Он искоса взглянул на «Калифорнийца» и произнес:
— Тогда поехали ко мне, первое время перекантуешься у меня. Потом я тебя сведу с «Усом». Если глянешься ты ему, он возьмет тебя к себе.
— Смотри, если что, я шуток не люблю, — отреагировал пришелец. И для наглядности показал «Абраму» ствол пистолета.
— Да ты что, бродяга! Авторитет «Туза» для меня непререкаем. Наизнанку вывернусь, но помогу. В трудную минуту можешь на меня рассчитывать. Но заранее предупреждаю: «Ус» очень коварен, если что не так, враз кончит. Так что ты с ним не ерепенься, будь покладистей.
— Ты поучи жену щи варить, а я уж сам как-нибудь с ним разберусь.
— А я что, я учить не собираюсь. Я просто говорю, как есть.
Иван Гнусавин по кличке «Гнус» после освобождения из мест лишения свободы попал в круговорот неприятных потрясений. Родители трагически погибли за месяц до его освобождения. Жена Варвара дождалась его из лагеря, но честь свою не берегла, изменяла ему. Иван глубоко переживал измену, и это отразилось на его психике, отсюда чрезмерная подозрительность к супруге, которую он очень любит. Ведь она у него была единственная. Детей не было — Варвара не хотела. Ее можно было понять: выросла в большой семье, и сейчас хотелось достатка, тратить деньги и ни от кого не зависеть. Как она росла в детстве, ей не хотелось вспоминать. Ей хотелось настоящей жизни, полной радужных красок.