Со смертью баварского курфюрста пресеклась старшая ветвь рода Виттельсбахов, правивших Баварией с 1180 года. Но оставались еще две ветви: средняя — в Рейнском Пфальце и младшая — в Цвейбрюккене. В XIV веке три ветви Виттельсбахов заключили Семейный пакт, согласно которому баварские земли признавались общей собственностью и в случае отсутствия наследников у одной ветви переходили к другой ветви. В 1648 году этот порядок был закреплен Вестфальским мирным договором и гарантирован Францией и Швецией. В 1774 году Максимилиан составил завещание в пользу Карла Теодора Пфальцского; но Карл Теодор также не имел наследников, и после него управление Баварией должно было перейти к главе младшей ветви Карлу Августу Цвейбрюккенскому. Иосиф II, женившийся в 1765 году на Жозефине Баварской, сестре Максимилиана Иосифа, считал, что несмотря на раннюю (1767) смерть Жозефины он вправе претендовать на Нижнюю Баварию, и хотел заручиться поддержкой Франции. Иосиф лелеял замысел включить баварские земли в состав Австрийского эрцгерцогства, дабы таким образом восполнить потерю Силезии. Но еще в мае, во время визита императора, Верженн ясно дал понять, что Франция останется гарантом Вестфальского мира. По мнению Верженна, которое разделял и Людовик, альянс, заключенный Францией и Австрией, не обязывал Францию принимать участие в амбициозных планах Иосифа, снарядившего 12-тысячную армию для занятия баварских земель. Недовольство политикой Австрии породило слухи о возможной войне.
Несмотря на состояние эйфории, Мария Антуанетта заволновалась, опасаясь, как бы отношения между союзниками не испортились. По просьбе матери она предостерегла супруга против интриг Фридриха II, на что тот ответил, что нарушителями спокойствия в данном случае являются ее родственники, которые, начав с Польши, теперь подбираются к Баварии, и вообще он «недоволен тем, что она вмешивается не в свое дело». «Но вы же не можете отрицать, что вас известили, и вы согласились с баварской политикой», — возразила Мария Антуанетта. «Я не только не согласился, но дал распоряжение послам сообщить всем дворам, что расчленение Баварии происходит против нашей воли и мы его не одобряем». Людовик не хотел нарушать сложившееся в Европе равновесие, тем более что Фридрих, не желая усиления позиций Габсбургов в германском мире, намекнул Версалю, что Англия ждет его поддержки в борьбе с американскими инсургентами, а он готов сохранить нейтралитет, если Франция не станет поддерживать Австрию. Мария Терезия не одобряла воинственный задор Иосифа, но Фридриха ненавидела со времен захвата им Силезии; к тому же ей хотелось вернуть дочь к прежнему послушанию. Вместе с тем она сознавала, что если Мария Антуанетта будет действовать слишком напористо, король может заподозрить ее в сговоре с братом. «А если почувствуют подвох министры, они немедленно сделают все, чтобы подорвать доверие к ней короля и свести на нет ее влияние в делах», — писала она Мерси, предлагая ему объяснить королеве, что действовать надо осмотрительно и с оглядкой. Но королева закусила удила: «Король очень предан альянсу… но сейчас мне кажется, что я обязана предпринять какие-то шаги. Поэтому я поговорила с Морепа и Верженном; они преданы альянсу, но очень боятся войны на суше; и когда я намекнула на возможность военных действий со стороны короля Пруссии, толкового ответа не получила».
Тем временем войска Иосифа заняли Нижнюю Баварию, а Фридрих II, у которого Цвейбрюккен попросил защиты, и саксонцы, с которыми прусский король заключил союз против Габсбургов, заняли Богемию. Началась «картофельная война», названная так потому, что солдатам приходилось не столько участвовать в манёврах и локальных стычках, сколько добывать себе для пропитания картофель, разоряя крестьянские поля. Понимая, что только Мария Антуанетта может склонить Людовика оказать хотя бы дипломатическое давление на Фридриха, императрица решила воздействовать на дочь, написав, что поддержка короля Пруссии будет означать гибель союза нынешнего, а «она этого не перенесет». «Король Пруссии боится только вас, и, признаюсь, меня это радует, ибо это дает нам дополнительные преимущества. Наш союз естествен и необходим для наших стран, скреплен нежными чувствами и нашим образом мыслей», — писала Мария Терезия.