«Милая моя, Аннет, я так скучаю по тебе. Жду не дождусь когда ты вернёшься. Моя любовь к тебе пезгранична, поэтому я даже не могу описать словами, как сильно люблю тебя. Приезжайте поскорее, с нетерпением буду ждать...
Люблю, твой — Костя.
23.05.1953»
Дочитав до конца она опустила руку в которой держала письмо на колени побледнев.
– С вами всё хорошо?
– Нет, со мной всё плохо. Откуда это у вас? – начала она кричать, тыча письмо Анне в лицо.
– Он мне прислал.
– Не может быть. – она отказывалась в это верить.
– Но ведь это его почерк?
– Его, но это всё ровно не правда. Этого не может быть! Это ложь! Вы мне лжёте! Убирайтесь из моего дома!
Она бросила письмо Анне в лицо и начала кричать на неё.
– Но...
– Прочь! Убирайтесь вон из моего дома!
Анна поспешно собрала всё письма и поспешила за дверь.
– Нет. Нет, этого не может быть. Это не правда! – кричала Китти, вся в слезах, не в силах сдерживать эмоции.
– Да пошла она к чёрту эта ваша любовь. Я её ненавижу!
Она злилась так, как будто не могла злиться никак по другому. Она чувствовала это, и более того — знала об этом.
#23
Раны от любви если не всегда убивают, но никогда не заживают. /Д.Байрон/
Китти была не в себе, и только она дождалась вечера, поехала на бал который устраивала графиня Чернышёва.
Надела своё самое тёмное и дорогое платье, припудрившись, сделав прекснейшую причёску, она поспешила на бал, и уже к восьми часам подъезжала к поместью.
Княгиня вошла в зал, где на неё никто даже не обратил внимания, это рассердило её ещё больше. За тем она нашла в толпе графа Левашова, подошла к нему, и только он обернулся к ней и начал, что-то говорить, она выхватила из его руки бокал и выплеснула на него шампанское, которое он даже ещё не начал пить.
Все сразу же обернулись, чтобы посмотреть, что произошло. Теперь внимание всех гостей было приковано к Китти и Константину.
– Китти! – опомнившись наконец, крикнул на неё граф – Что с тобой? Ты в своём уме?
Она взглянула ему в глаза, наполненные непониманием, своими красными и заплаканными глазами.
– Что со мной? И ты ещё смеешь спрашивать меня, в своём ли я уме? Это я тебя должна спросить, в своём ли ты уме?!
– Я совсем не понимаю тебя. О чём ты говоришь?
– Был ли ты в своём уме, когда нагло врал мне? Был ли ты в своём уме, когда клялся мне в верности? – она перешла на крик – Был ли ты в своём уме, когда изменял мне?
– Китти, успокойся. Не надо кричать. Позволь мне всё объяснить. – он начал успокаивать её.
– Не надо было изменять мне Костя! А теперь всё. Уже поздно, что-то объяснять. Ты сам вырыл себе эту яму.
– Откуда у тебя, такие сведенья?
– Я тебе не скажу! А знаешь почему? Знаешь? Потому, что я тебя ненавижу! – кричала она со всей силы. – Как же я тебя ненавижу!
Наконец к ним подбежала Алекс, и так же начала успокаивать княгиню.
– Китти, успокойся. Не надо истерик! Ведь можно спокойно обсудить всё наедине. Зачем же выносить это всё на люди?!
– Ах подруга, так ты считаешь меня ревнивой девицей, которая только и знает, что позорит этого «чудесного человека» по пустякам?
– Честно говоря, я от тебя такого не ожидала. Этот поступок не достоин твоей чести.
– Не достоин? Тебе не нравятся мои поступки? Кому во мне, что-то не нравится, до свидания. Вас никто не держит. Можешь больше не стыдиться меня, «подруга». А ты лжец, изменник и негодяй. – она опять повернулась к графу – Я не хочу тебя больше ни видит, ни слышать! И даже знать не хочу!
– Китти, зачем ты так? Здесь же люди.
– Ой, прости, я тебя обидела? Мне плевать на твои чувства, как тебе всегда было плевать на мои. Это месть милый!
Константин опустил голову, не в силе больше, предпринять, что-то.
– А что до вас, – она обратилась ко всем – высоко почтенное общество, то мне плевать на ваше мнение — дамы и господа. Радуйтесь дальше!
После этих слов она быстро выбежала из зала, со слезами на глазах. Села в карету и только начала уезжать по дальше, от поместья — начала плакать.
– Ах, как же мне противны все эти людишки. Как же мне противен этот граф. Как же мне противен этот свет. Ненавижу! Всех ненавижу! И он ещё имеет наглость заявлять мне, что я такая вся из себя плохая. Но нет же, для остальных я хорошая. Плохая я только для него. – она рыдала всё громче и громче – Господи, ну за что же мне всё это? Я же ведь даже через грязь, видела в людях только хорошее. Да, даже через грязь, можно увидеть много хорошего. Но всё ли хорошо, что таковым кажется? Или всё плохо, что является не слишком хорошим? Где я живу? Зачем мне жить среди этих людей? Почему я должна терпеть всё это? Ради чего, я должна прощать ему измену? Нет причин, чтобы простить. Но я всё равно прощу, лишь только он заявится ко мне. Ведь я так его люблю. Я не могу, не простить. Да, я доверчивый ребёнок. Верю всем, кроме себя.
Внезапно она услышала знакомый голос. К ней заговорил кучер, самый лучший по её мнению из всей прислуги, которая только у неё есть, ведь был достаточно не глуп, и очень мудр для своих пятьдесяти двух лет. И даже здесь он нашёл уместным вставить свою любимую фразочку:
– Вы слишком самокритичны к себе мадам.
После чего замолчал, и не произнёс за всю дорогу, больше ни слова.
– Ах Архип, ты совсем меня не знаешь. Я очень даже наивна и глупа, ведь не замечала столь очевидных вещей. У меня сердце разрывается, как только я подумаю о нём. Какой же он глупец — променял меня, на какой-то графинюшку. Он никто иначе, кроме как — трус и обманщик. Ненавижу его! Но так люблю! Так люблю...