#4
Жизнь — это миг. Ее нельзя прожить сначала на черновике, а потом переписать на беловик. /А.П. Чехов/
Полтора часа в дороге Мари не находила себе места. "Ах, как же всё пройдёт? Так всё будет, как я представляла себе в мыслях? А как же Натали с Алексеем Григорьевичем? Они хоть и будут рядом, но всё равно, они же не будут постоянно ходить за мной, будто бы я маленькая. Ох, как же страшно. Как я переживаю. Понравлюсь ли я обществу? Примет ли оно меня? Понравлюсь ли я Маргарите Александровне? Натали наверное представит меня ей. Ведь они с ней подруги, как бы и я хотела с ней подружиться. Натали рассказывала, что Маргарита Александровна очень красива, умна и интеллигентна, что она принадлежит самому наивысшему обществу, и что все её уважают. Она даже рассказывала, что слышала, как кто-то кому-то рассказывал, что у Маргариты Александровны есть французские корни. И потому она очень умело владеет французским языком, будто бы родным, но и я не плоха, не зря же меня с самого раннего детства начали обучать языкам, а в первую очередь — французским. А ведь как же красиво её имя — Маргарет. Как будто бы какое-то неземное. Она прелестна, я уверена. Я ещё пока её даже не знаю, но уже уважаю и трепещу перед нею. И это к ней я сегодня еду на бал. На мой первый бал. Она хозяйка сегодняшнего вечера. И получается, что именно от неё зависит судьба сегодняшнего вечера и моего, столь долгожданного, бала."
Честно говоря Мари была обеспокоена. Её всю трясло от волнения. Она находилась в волнительном ожидании, как тот человек которы всё свои эмоции и силы вкладывает в ожидание желаемого, а когда это приходит, часто бывает, что то, что случилось не стояло столь больших переживаний, и человек расстраивается, накручивая себя, что всё должно было быть по другому, но всё так и должно было быть изначально, ещё до того как человек накрутил себе в голове ложные ожидания. Немножко философии, до которой Мари, сейчас и дела нет.
– Долго ли ещё?
Спросила она в очередной раз у кучера, на что тот ей ответит:
– Ещё несколько вёрст.
А в голове лишь одно: "Быстрее бы уже. Быстрее!".
Тем временем в карете Натали и Алексея царил покой.
– Мари уже так повзрослела.
– И не говори, она стала настоящей девушкой. Помню как первый раз вошёл к вам в дом, а она, ещё тогда маленькая девочка, вбежала к нам в гостиную и засмущалась. У тебя прелестная сестра Натали, бьюсь об заклад, всё кавалеры будут у её ног.
– Ах Лёша, я так рада за неё, но в то же время, мне так грустно, что я больше не увижу той милой маленькой девочки, которой она была в детстве.
– Ну, ну. Все мы растём, все меняемся. Не можешь же ты запретить ей расти и развиваться.
– Да, ты прав — не могу. Но зато, я могу гордиться ей.
– Правильно, и я буду гордиться ей.
– И да ты прав, она не я, у неё будет много поклонников.
– А ты тоже хочешь много поклонников?
– Нет конечно. Я имею в виду, что я люблю только одного милого и храброго офицера.
– О, и кто же он? – спрашивал Алексей Григорьевич, насмешливо, с иронией.
– Вы, конечно же. – отвечала ему Натали смеясь.