- Вот и приехали, - сказала Агафья, останавливая лошадку, - сейчас покажу тебе дом, познакомлю со скотником, а мальцы пущай поспят ещё, попозже перенесём.
- Фрол, Фрол, подь сюда, - зычно позвала скотника бабуля.
Из сарайчика вышел мужчина, волоча одну ногу, такой типичной наружности запойного человека.
- Мария, знакомься, это Фрол, он скотник, вся работа по двору и во дворе на нём.
- А как он? Неудобно же.
- Неча! Всё удобно. Пойдём, покажу, что, где.
В доме было всё понятно и просто, удобно или нет, узнаем потом.
- Ты тут осматривайся, располагайся, вещи в сундуках посмотри, через неделю приеду, может понадобится потом что, список составь.
Детей перенесли, и они продолжили спать на кровати. Я легла рядом и, немотря на усталость, не могла заснуть. В голове перебирала всё, что произошло за день.
Особенно зацепил меня этот мужчина, скотник, как там его, Фрол. Вроде бы людей с его наружностью немало, физический недостаток тоже бывает, а вот поди ж ты.
Когда его никто не видел, хм, не никто, Агафья, боковым зрением я отмечала, что он безмолвно открывает рот, силясь что-то сказать, но у него не выходит, однако, старушке он всегда отвечал.
Надо подумать над этим и понаблюдать или даже порасспросить как-то.
С этими мыслями и не заметила, как заснула, а дети так и не просыпались.
Туман... Он укрывал всё пространство перед домом, весь двор, и из него выходил человек.
Фрол? Нет, не Фрол, молодой двадцатилетний парень, полный сил и здоровья. Точно не Фрол, кто угодно, но не он.
Я смотрела на парня, он на меня. Может, нужно первой спросить?
- Ты кто? Отвечай! Что ты хочешь? Говори!
- Наконец-то! Ты меня знаешь как Фрола.
- Как это может быть?
- Подождите, я расскажу, но времени мало. Я Никодим, вернее, был им неделю назад, а сейчас Фрол и то, что вы видели. И животные вовсе не животные, они тоже были людьми. Вам нельзя здесь оставаться! Ни в коем случае! Нужно срочно уходить! Но из дома ничего нельзя брать - выследит.
- Что же делать? Как я с детьми, без воды, без еды? А чемодан?
- Ни одной вашей вещи не должно остаться?
- Неужто она не взяла?
- Могла.
- Значит так, утром, как проснетесь, вместе с детьми отправимся в Храм. Богиня милостива, она защитит.
А вы?
- А я? Хоть вас спасу, не зря, значит, свою жизнь никчемную прожил.
- А?
- А их уже не спасёшь, итог у них один.
- А теперь просыпайтесь! Скорее!
Глава 3
Я проснулась, нет, я вскочила, попыталась успокоиться, но не получалось. Стала будить детей, а они не просыпаются, как безвольные куклы лежат, но вроде дышат, очень-очень крепко спят.
Пришлось брать на руки: я одного, Фрол или Никодим второго, и мы пошли.
Путь пролегал через лес, здесь была когда-то тропа, но видно, что по ней давно не ходили, очень давно, она почти вся заросла.
Пришли к какому-то каменному кругу, а в центре дерево.
Фрол мычит и толкает меня в спину.
- Говори! - повторно фокус не проходит.
Я подхожу ближе к дереву, кладу Сашеньку на землю, больше некуда, да простит меня сыночек, беру из рук Флор Коленьку, и снова возвращаюсь в круг к дереву.
Что делать? Что говорить?
Накатившееся отчаяние не даёт толком вдохнуть.
За что? За глупость свою или наивность, за доверчивость, за то, что родственникам не перечила или за то, что любила мужа и детей?
И слёзы потекли по щекам, а слов нужных так и не находилось, чтобы попросить о помощи и защите. Неужели всё? Та старуха их найдёт, и им уготована участь, видимо, быть курицей или овцой?
- Не за что, а зачем? - раздался голос.- Зачем ты жертвуешь собой и детьми ради спокойствия других? Ты должна научиться защищать себя и своих детей, отстаивать свои права и детей, а не покорно блеять и стоять в загоне.
"Всё-таки овцой", - пронеслось у меня в голове.
Я помогу, - продолжала говорить Богиня, - я укрою вас от колдуньи и её приспешника ворона, сниму заклятие сна с твоих детей. По лесу вы будете передвигаться в виде белок. Когда ты изменишься, и надобность в этом отпадет, вы снова станете людьми. Но помни, если младший родится бельчонком, то им навеки и останется!
- А Фрол и те люди?
- Они получат шанс.
- Спасибо, - сказала прекрасная рыжая белочка, и рядом радостно запрыгали два вихрастых бельчонка.
Малыши залезли на маму-белку, и процессия двинулась в путь.
Никодим ощупывал себя, не веря своему счастью, он снова тот, кем был неделю назад.
Возле продолговатого домика разом пропали все куры, кролики и овцы, и другие животные, а в деревнях, городах и сёлах начали появляться исчезнувшие люди, не помнящие ничего, кто неделю, кто месяц, а кто и несколько лет.