- У него жар! Давно он болен? – я снова встретилась с глазами ребёнка.
- Два дня, - ответил сипло как будто через силу.
Я потянула его за рукав, принуждая присесть, что бы убедиться, и у этого жар. Прикрыла глаза, с силой выдохнула, приводя нервы в порядок.
Одним движением скинула плащ, он был хоть и мокрый насквозь, но всё же хранил тепло моего тела. Сунула мальчишке:
- Закутайся вместе с братом, - просто приказала и полезла туда, где в телеге под слоем сена стоял небольшой деревянный сундучок со снадобьями от мэтра.
Вытащила, открыла крышку и растерянно осмотрела содержимое. Меня поили, чем-то из этого, когда был жар, но я не знала, как выглядит нужная склянка. Прикусила губу, зато я помнила запах, вытащила первую попавшуюся бутылочку, и, откупорив, понюхала, нет, не то. Понюхала другую, то же не то. Рядом оказался мальчик он внимательно смотрел то на меня, то на сундучок.
- Здесь должно быть, что-то сбивающее жар. Я не разбираюсь …
Ребёнок потянул у меня из рук бутылочку, которую я только что взяла в руки.
- Ты разбираешься в зельях? - проследила, как тот утвердительно кивнул,- тогда ищи, я пока запрягу, надо до темноты выехать из леса.
Мальчик ухватил меня за рукав, сделав попытку развернуть плащ, в который уже успел укутать брата.
- Не надо, - я усмехнулась, - мне сейчас и так жарко будет. Найдёшь, попои брата и сам выпей, нам долго добираться, успеть бы до утра.
Окинув хмурое, стремительно темнеющее небо принялась за дело. Вскоре уже тянула храпящую лошадь сквозь колючие кусты. Часа через два сражения с чащей и упирающимся животным, мы, наконец, оказались на знакомой дороге. Стемнело, дождь кончился, но небо по-прежнему закрывали тучи. Я посмотрела на детей. Старший, укутанный моим плащом, держал младшего на руках, прижимая и согревая его. Малыш посапывал, уткнувшись в грудь брата, дыхание стало ровней. Я улыбнулась:
- Тебе тоже лучше? - спросила, переведя взгляд на мальчика.
Тот медлил с ответом, потом, как-то зло, прищурившись, произнёс:
- От тебя пахнет волком.
Я безразлично пожала плечами, забралась в телегу и только теперь задумалась, дети вероятнее всего заблудились. Теперь их надо отвести домой, там, наверное, родители с ума сходят.
- Где ваши родители? - обернулась к мальчугану и с изумлением заметила, как он вздрогнул от моего вопроса и сильнее прижал к себе малыша. В глазах промелькнул калейдоскоп чувств от испуга, до откровенной ярости. Он сжимал губы и молчал, только смотрел на меня с непонятным выражением лица.
- Значит, едим ко мне, там, по крайней мере, тепло и сухо, - констатировала устало, и дёрнула за поводья.
Через несколько минут, почувствовала, что мне то же не помешало, чем ни будь укрыться. Тело остыло, а ночной воздух с удовольствием пробирался сквозь мокрую одежду. Соскочила с телеги и пошла быстрым шагом возле лошади, пытаясь хоть таким образом согреться. Как только мышцы согрелись, снова устроилась на ацыревшем сене, тепла хватило ненадолго. Ещё несколько раз я слезала и шествовала пешком.
- Почему помогаешь? - услышала тихий вопрос мальчишки.
- Не знаю, - ответила просто, - как бы я вас там оставила? Может, всё-таки скажешь, как вы оказались в лесу одни? Ваши родители погибли?
- Мама умерла, а от отца мы сбежали.
- Бил, что ли? - глянула я на мальчика.
- Учил, - как то зло, процедил сквозь зубы.
- Меня Мария зовут, а вас? - через какое то время спросила попутчика.
- Меня Махароуб зовут, а его Туолуонак, - кивнул на брата.
- Ну и имена у вас, язык сломать можно, - усмехнулась, и взяла лошадь под уздцы, помогая ей перейти овраг.
- Мужчинам специально такие имена дают, что-б позвать только старший рода мог.
- Что значит позвать?
Мальчик опустил глаза, и пояснил совсем тихо:
- Существует зов, которому противится трудно, мы противились вот и заболели.
- Отец звал? - я глянула на то, как обречённо кивнул мальчишка.
- Прости, я много чего не знаю, - шла некоторое время, подгоняя уставшую лошадь, - а если вам дать другие имена?
- Как это?
- Ну, к примеру, пусть тебя зовут Макс, а брата твоего Тим.
- Имена может дать только отец.
- Почему не мать? - тут же возмутилась я такой дискриминации.
- Наши матери умирают при родах, - проговорил парень, внимательно следя за моей реакцией.
А я вдруг вспомнила, как Тодло рассказывал о дорохах, и споткнулась, сбившись с шага. Мальчик заметил мою реакцию и стал выпутывать руки из-под плаща.
- Вы дорохи? - спросила прямо.