- Я понял, что ты не знаешь, кому помогаешь. Никогда не видела, таких, как мы? - голос мальчишки звучал жестко.
- Глупый ты, я детям помогала, - ответила, снова направляя лошадь, туда, где можно было обогнуть яму.
- Ты странная, - мальчик снова запахнул плащ, старательно укрывая брата. Помолчал несколько минут, а потом предложил, - мне понравились имена, которые ты придумала, если возьмёшь нас под свою защиту, мы согласимся их носить.
Звучало странно, как очень многое в этом мире, но дети нуждались в опеке взрослых, и я усмехнулась, кивая головой в знак согласия. Да, когда мы найдём Цемиаса, он будет в восторге от того что у меня появились дети. Улыбаясь, я осмотрела мальчишек. Смуглые лица, чуть вытянутые раскосые глаза тёмно-карие, почти чёрные, худенькие, но это поправимо. Подрастут, красавчики будут.
Солнце окрасило горизонт малиновым светом, когда мы добрались до опушки. Услышав наше приближение, на порог вышла Ситавия, зябко кутаясь в одеяло. Я соскочила с телеги, поддержала под локоть мальчика, который спускался, по прежнему прижимая к себе, спящего брата.
- Ситавия, как вы себя чувствуете, - обернулась к женщине.
- Мари, ты уехала одна, там могли быть…- она вдруг осеклась, рассмотрев детей, - это же…
- Знакомьтесь, это госпожа Ситавия, очень дорогой для меня человек. А это Макс, - я взлохматила чёрную шевелюру,- и его младший брат Тим.
- Но это…- женщина растерянно переводила взгляд с меня на мальчуганов.
- Это дети, уставшие, замёрзшие и голодные, а ещё это дети мои, - сказала с нажимом на предпоследнее слово.
- Мари ты не можешь считать их своими.
- Поздно, - я вздохнула и подтолкнула Макса к дому,- я уже так считаю.
Мальчик повернул ко мне лицо, и впервые я увидела на нём детскую непосредственную улыбку.
- Марш в дом, греться и сушиться. Ситавия, - повернулась к наставнице, - покоримте их, пожалуйста, и вот, - я сунула в руки опешившей женщине сундучок, - нельзя нам болеть.
Глава 13
Глава 13
Макс оказался отличным помощником, настоящим мужчиной в доме. Ему действительно оказалось всего одиннадцать лет, но, несмотря на это, он таскал воду, рубил дрова на второй день умудрился притащить из леса убитого зайца. Сам снял с него шкуру и выпотрошил, это оказалось, как нельзя, кстати, запасы провизии подходили к концу. Ситавия больше не заговаривала со мной о моём безрассудном поступке, в отношении детей. А я наблюдала, как она возится с маленьким Тимом. Вместо запланированных пары дней мы остались в доме на долго. Я всё чаще задумывалась, как быть, оставлять детей одних не хотелось, брать с собой нельзя. А ещё Ситавия наотрез отказалась отпускать меня одну. Макс очень чутко следил за моим настроением, он всё время старался, чем ни будь порадовать меня, когда замечал, что я грущу. То цветок принесёт, то ягоду, однажды я увидела красивую птичку. Совсем маленькую, но с ярким оперением и смешным хохолком на голове. Макс, стоявший рядом, заметил это:
- Тебе нравиться эта птичка? - спросил, заглядывая мне в лицо.
- Да, смотри какая она хорошенькая, - я улыбнулась, наблюдая, как пичуга прыгает с ветки, на ветку звонко щебеча, устремляя клювик к небу.
В следующий момент шар чёрного тумана ударился в неё, и птичка мёртвая упала на землю. Я в ужасе взглянула на мальчишку, он же совершенно спокойно подошел и поднял её, повернулся ко мне и, улыбаясь, протянул, на раскрытых ладонях. Увидел моё лицо, и улыбка сползла с его губ. У меня в глазах застыли слёзы, и дело было не только в том, что я жалела птицу. Мальчишка, который уже успел запасть мне в душу, убил, легко, бездумно, просто убил. Мои ноги подкосились, и я осела на траву, по-прежнему, в ужасе глядя на него. Он опустился рядом, не отпуская моего взгляда:
- Я хотел сделать тебе приятое, тебе-же понравилась эта птичка?
Мальчишка не понимал моей реакции на случившиеся, но он хотел понять, и я должна объяснить ему.
- Ты убил живое существо, убил не, потому что нуждался в еде или был в опасности, убил не случайно, а ради забавы. Разве можно теперь любоваться красотой этой птицы, она мертва, она не будет никогда потешно запрокидывать голову, что-бы петь, она больше не сможет летать и радоваться жизни. Ты отнял у неё эту возможность.
Я поднялась и повернулась к дому, в горле стоял тугой ком. Наверное, я была слишком самонадеянна, приняв этих детей. Тим ещё мал и возможно удастся воспитать его иначе, но что делать с Максом? Пару секунд за спиной царила тишина, а потом я услышала тихое:
- Я сделал это для тебя.
- А воскресить её для меня ты сможешь? - ответила с сарказмом, не оборачиваясь.
- Не знаю, - ответил совершенно серьёзно, - меня этому не учили, но, если для тебя это важно я попробую.