Я уже видел её гибкое тело. Она серой стрелой перелетала через поваленные деревья, резко поворачивала, пытаясь сбить со следа. Она бежала очень быстро, но всё же я приближался, да это была именно моя Мари, каким чудом она научилась оборачиваться? Как оказалась здесь? Хотелось остановить стремительный бег, но мой рык только усиливал её страх. Я больше не стал сокращать расстояние, но и не отставал, чувствовал, как волчица устаёт.
На очередном вираже она упала, споткнувшись. Перевернулась и, вскочив на лапы, обнажила клыки, её рык и вздыбленная шерсть заставили остановиться. Нет, я не испугался, но не хотел, что-бы она навредила себе. Сделал шаг к ней, глядя прямо в любимые серые глаза, она попятилась, продолжая угрожающе рычать. Тогда я просто сел на поваленное дерево, тихо рыкнул. Волчица спрятала клыки, по-человечьи, наклонила голову на бок, несколько секунд наблюдая за мной. Осторожный шаг в сторону, ещё один, она обходила меня по дуге, принюхиваясь, не отпуская взгляда. Ветер зашуршал листвой, а она друг кинулась ко мне и прижалась к груди уже обнаженной женщиной.
- Цемиас, ты жив, - зашептала, всхлипывая, - я знала, знала, что найду тебя, знала, что ты не мог умереть, ты же обещал вернуться.
Я обнял её, прижимая к себе, моё наваждение, обрело плоть. Внезапно обоняние ощутило запах крови, её крови. Я отстранился и увидел, что мои когти впились в нежную кожу, маленькая она даже не вздрогнула, когда я её ранил. Убрал руки, но она перехватила одну, и, раскрыв мою ладонь, прижала к ней губы:
- Не думай об этом, у меня теперь такая регенерация…- засмеялась сквозь слёзы, - наверное, лучше твоей.
Женщина подняла лицо, заглядывая мне в глаза, протянула руку и нежно погладила скулу, спустилась на шею, провела по груди. Я почувствовал, как напряглась пальцы, остановившись на шрамах от стрел.
- Ты поэтому не можешь принять другой облик?- вскинула она глаза.
Я кивнул, тихо рыкнув, она ведь раньше не видела меня в боевой трансформации, как теперь отнесётся. Но Мари расслабилась, снова доверчиво прижимаясь к моей груди щекой:
- Ерунда, главное ты жив, а это… с лица воду не пить, у нас так говорят.
Её ладошка поглаживала грудь, постепенно спускаясь на живот. Что она делает? Я рыкнул, предупреждая, а эта невозможная женщина отстранилась, глядя на меня лукаво поблёскивающими глазами:
- Ты обещал, что я не успею соскучиться, а я успела, - она развернулась у меня на коленях, обхватила ладошками моё лицо и выдохнула в губы, - я очень соскучилась, любимый.
Всё вокруг перестало существовать, было только её дыхание на моих губах, её тело выгибающиеся навстречу моим ласкам, сладкий стон, когда я наполнил её. Вскрик… внутри меня как будто лопнула пружина:
- Мар-ри, ты сводишь меня с ума, - мой хриплый шепот.
Она открывает глаза и с восторгом глядит на меня, а я понимаю, что уже не рычу. Ложусь рядом и осматриваю свою вполне человеческую руку. Жена устраивается у меня на груди, её тело ещё подрагивает от пережитого возбуждения:
- Интересные в вашем мире ролевые игры,- хихикает.
- Маленькая проказница, это могло для тебя плохо кончиться, - глажу её по спине, плавно перемещая на бедро.
- Главное, что для тебя это кончилось хорошо, - целует она меня в один из шрамов.
Мы сидим в траве, я грею её в своих объятьях, а она рассказывает. Она то смеётся, то утирает слёзы. Я слушаю, и мысленно проклинаю себя за то, что глупо подставился под стрелы, за то, что так надолго покинул её. Все, даже близкие люди похоронили меня, и только моя жена, маленькая человечка наплевав на мнение окружающих, на трудности и опасность очертя голову бросилась на поиски. Нет, пожалуй, я не прав, она всегда была волчицей, отчаянно смелой, только теперь она ещё может оборачиваться. Прикасаюсь губами к виску любимой. До сознания долетают последние её слова, «так что теперь у нас двое ребятишек». Сыновья колдуна дорохов, да, с моей половинкой скучная жизнь не грозит. Она снова начинает целовать меня, я отвечаю, мы с трудом отрываемся друг от друга, когда солнце в зените.
- Меня, наверное, уже потеряли, - встаёт, довольно потягиваясь, её стройное тело соблазнительно прогибается, боги как же она хороша.
Одежды нет, и ей приходится обернуться, мы бежим по знакомой ей тропе, Мари то и дело посматривает на меня, довольно щурясь. Через пару часов выходим на опушку. Добротный дом, из трубы идёт дымок, вкусно пахнет мясом.
По заброшенной дороге поднимается мой отряд, но они нас ещё не видят. Дверь дома распахивается и на порог выходит юный дорохи, быстро преодолевает три ступеньки до земли, и останавливается, замечая нас и оборотней, почти одновременно, кто-то из воинов натягивает лук. Мари в одну секунду стремительным движением оказывается на пути стрелы, падает к ногам паренька уже женщиной. Мой крик и крик мальчишки дорохи сливается воедино, он падает на колени, я то же уже рядом. Наши глаза встречаются, мы оба видим отражение своей боли в глазах друг друга.