— Скажу честно, — сказал он. — Для нас большая честь, что ты встретила нас.
— Мне было исключительно любопытно, — сказала Красотка Клодия. — Увидеть, наконец, человека, который решился на такое безнадежное дело, как защита моего брата. Было интересно: дурак он или интриган.
Я спросил:
— Так дурак или интриган? Какое твое мнение?
— Еще слишком рано его составлять, — сказала Клодия. — Но я рада видеть у себя и тех и других.
Я был заинтригован, но, в целом, мне показалось, все скучновато. Вокруг Красотки Клодии сгруппировались ее поклонники, соревновавшиеся в том, кто сколько высоколобых цитат ей посвятит. Среди них оказался и Курион, выглядевший в этой компании, как жалкий детеныш какого-то животного. Мне стало за него очень обидно.
А меня Клодия вдруг не привлекла в достаточной степени, и я держался в стороне. Прямо напротив меня лежала симпатичная рыжая девчонка примерно моего возраста, улыбчивая девчонка с длинным носом, вся в веснушках, с чуть раскосыми, кошачьими глазами и милыми щечками. Из всех присутствовавших девушек она была самой простенькой, хотя в целом — безусловной красавицей, иных Клодия не пригласила. Я все пытался с ней заговорить, но, когда я открывал рот, она меня игнорировала. Стоило же мне замолчать, как рыжуля снова начинала мне улыбаться.
Потом меня узнал один из парней, с которым мы вместе бегали на Луперкалии, и завязал со мной скучнейший разговор. Вся эта светская мутотень без живых, кровавых развлечений меня утомляла, и я тихонько набирался, мечтая о том, как раздвину рыжуле ноги или дам в морду тому парню, как бишь его там.
Хваленые вечера Клодии, думал я, со всякими непотребствами. Единственное непотребство здесь: непереносимая скука, с которой невозможно смириться.
Я вдруг спросил рыжулю:
— Эй, красавица, а когда все будут трахаться со всеми подряд без разбору? Или эта часть вранье?
Рыжуля посмотрела на меня и улыбнулась, голос у нее был резкий, звонкий, запоминающийся.
— Когда и если мальчики этого заслужат, — сказала она.
— Что нужно делать? — спросил я и добавил шепотом, кивнув на моего надоедливого товарища. — Хочешь, я ему двину?
Она засмеялась и отвернулась, потянувшись за устрицей.
Зато кормили, надо сказать, хорошо. Было столько морепродуктов, всяческих моллюсков и прочих тварей, что приходилось заглушать их запах ладаном и нардом.
Клодия очень любила морепродукты, но не знаю, насколько искренне. Вполне возможно, что постоянное поедание афродизиаков было частью ее образа.
Еще подавали много фруктов и ягод, моя рыжуля измазала рот и руки красным соком, и от этого зрелища я весь извелся.
— Если хочешь, — сказала мне рыжуля, заметив мое плачевное состояние. — Воспользуйся помощью какой-нибудь рабыни.
— Я бы предпочел…
Только я хотел сказать "тебя" и тем самым придать вечеру обещанную развратную нотку, как Красотка Клодия объявила:
— А теперь, друзья, давайте отправимся на пляж, и воздадим должное этой прекрасной прохладной ночи.
На пляже было зябко, хотя и абсолютно безветренно. Озеро лежало ровной черной гладью, в которой очень точно отражались луна и звезды. Нам начали подавать неразбавленной вино, вышли восточные артисты, заклинатели огней, размахивавшие цепными лампами, музыка стала изрядно веселее.
Когда мы устроились на пляже, Клодия стала развязнее и приятнее, смеялась громче, говорила жестче. В такие ночи она чем-то напоминала брата, в обычной жизни будто бы совершенно на нее непохожего. Но в тот вечер ее брата я еще не встретил. Я улучил момент и спросил у Куриона:
— Где Клодий Пульхр?
— Его сегодня не будет, — вздохнул Курион. — Дела. Но будет в следующий раз, я уверен! Тебе надо понравиться Клодии, чтобы она пригласила тебя еще.
— Да сомнительное какое-то удовольствие, — ответил я, но Курион и слышать ничего не хотел.
В прохладную ночь приятно согреться вином и огнем. После того, как вино перестали разбавлять, и рабы зажгли для нас костры, стало ощутимо веселее, во всяком случае, мне. А, может, устрицы оказали нужное влияние. Во всяком случае, через полчаса я уже с кем-то целовался, но не с рыжулей, вот что я помню.
Потом мы о чем-то спорили, кричали, какие-то девушки подрались, шипя, как кошки. Прежде я такое видел только в Субуре. Красотка Клодия скорее наблюдала. У меня было ощущение, что она экзаменует присутствующих. Смотрела она и за мной, за тем, как я себя веду, как смеюсь.