Возвращаются сбежавшие из класса товарищи с калачами и горячими булочками. У Ласточкина текут слюнки, опять есть хочется.
— Иван Иванович! позвольте выйти, — жалобно просится он у надзирателя.
Тот согласен, только чтобы выпущенный не шумел в коридоре.
На другой день перед уроком Ласточкин подошел к Струкову.
— Я тебе дам пять рублей за ту марку, — предлагает он.
Струков растерянно смотрит на него и, заикаясь, спрашивает: — Ты серьезно говоришь.
— Конечно, вот тебе и деньги!
Струков достает книгу, из неё тетрадочку с марками и со вздохом отдает драгоценную марку товарищу. Полученный золотой он украдкой под партой завязывает в уголок платка, чтобы не потерять, и потом грустно смотрит на ликующего Ласточкина. Около того опять собрались товарищи, и довольный Ласточкин показывает всем свою покупку. Струкову грустно: никто теперь им не интересуется, а кое-кто поглядывает на него как будто с насмешкой: — Продал, мол, главное сокровище. Хорош коллекционер! — Не радуют и деньги, хотя они пригодятся, вон башмаки совсем разваливаются. — Вспомнив о башмаках, Струков поднимает ногу на сиденье парты и начинает замазывать чернилами дырку башмака, из которой белеется носок. Кажется, все замазал, глядишь, движение ноги — и опять появляется белое. Струков старается не глядеть на счастливого соперника.
Начинается урок, и вовсе не до того: каждую минуту могут спросить. Учитель ходить по классу и завертывает порой даже в проходы между парт. Начинается трудное место в переводе, и Струков наклоняется к соседу: — «Вася, переведи!»
Оба мальчика, усердно уткнувшись носами в учебник, чуть слышно шепчутся. Их отвлекает от дела поднявшийся шум.
Попался, оказывается, Ласточкин, все время возившийся со своей коллекцией марок. Он хотел передать альбом соседу; учитель, как на грех, обернулся и арестовал «постороннюю книгу». Альбом безвозвратно погиб, так как латинист, строгий старик, никогда не отдает захваченные им книги или картинки. Почти весь класс, обернувшись, глядит на бедного Ласточкина. Тот пытается выпросить альбом, но учитель так сердито накидывается на него, что испуганный мальчик поскорей усаживается на место.
Струков, забыв о переводе, смотрит на него с тоской.
— Пропала марка! Эх… разиня. Такую редкость и не уберег. Зачем я ее продал? — И он начинает сердиться на Ласточкина, который как будто и не очень огорчен, улыбается и подмигивает кому-то там на передней парте. Струкову чуть не до слез жаль марку, лучшую его марку. И как нарочно он получает от Ласточкина лаконическую записку: — «Очень наплевать!»
— Да тебе хорошо говорить! — злобно оглядывается Струков на писавшего. — Ты еще достанешь у своих знакомых такую же редкость или купишь, а я уж никогда!
— Зачем я этому дураку продал марку, — обращается он к своему соседу, с отчаянием махая рукой.
А учитель, приняв этот жест отчаяния к сведению, скорей сажает отвечавшего ученика и вызывает — «Струков, пожалуйте отвечать».
Бедный мальчик отвечает неважно и усаживается на место, совершенно обескураженный. Урок кончается.
Не успел прозвенеть звонок, а учитель выйти из класса, как гимназисты обступили толпой потерпевшего Ласточкина. Тот вскакивает на парту и, подождав, пока шумливая толпа немного успокоилась, весело говорить:
— Ребята! вы знаете, что Юлиан Петрович стащил у меня мой альбом с самой редкой на свете маркой.
— А ты чего зевал разиня! Иди попроси инспектора, может и отдаст!
— Сам виноват! — На перебой кричат товарищи.
— Тише, — кричит Ласточкин. — Это вы знаете! А того и не знаете, что в альбоме была никуда негодная подделка, настоящая же марка хранится у меня в кошельке. — И он с триумфом поднял над головой свое портмонэ.
Взволнованная толпа ахает от восхищенья: — Ловко! Молодец! — кричать гимназисты. Все хохочут, довольные таким оборотом дела. — «Качать Ласточкина», — кричит кто-то. Поднимается шум и свалка. Ласточкин спасается от товарищей в коридор. Его догоняет Струков.
— Значит марка цела. Покажи-ка ее.
Он вертит марку в руках, и по его счастливому лицу пробегает тень, когда он протягивает ее обратно владельцу.