Спецрейсом они полетели в Форос. "Отдай марки! - просили Янаев и Варенников. - Не нас, Союз пожалей!" Легенда гласит, что Горбачев гордо ответил: "Мудаки! А марки мои и нечего на них хавало разевать!" [возможно, что это преувеличение; однако недавно в прессе проскочила информация, что на заседаниях Политбюро как бывший комбайнер он и матом не брезговал!].
Тогда ему казалось, что он герой, форосский узник, которого радостно встретят у входа в Кремль. Святая простота!
Трезво к тому времени глядящий на вещи, а тем более на власть, Б.Ельцин осознал, что более благоприятного случая отомстить обидчику у него не будет. Еще в аэропорту, не говоря ни слова, он протянул М.Горбачеву правую руку ладонью вверх. На предложение рукопожатия это похоже не было. Михаил Сергеевич посмотрел на Раису Максимовну, та вздохнула и так выразительно пожала худенькими плечами, что Горбачев понял: марки придется отдать.
Завладев Старгородской коллекцией, Б.Ельцин объявил свободу маркопечатания и посоветовал регионам печатать марок столько, сколько филателисты осилят. Сам же приступил к печатанию знаменитой "пирамидной" серии, за которую филателисты страны, да и не только они одни, а все население России, отдали свои сбережения.
К тому времени Б.Ельцин был уже известен в Европе как большой российский марколюб. Германские филателисты единодушно признали его лучшим филателистом года. [Что с них, капустников, взять: они и М.Горбачева лучшим германским филателистом признавали, хотя тот если и увлекался марками, то исключительно как валютными ценностями. Известное дело, лебезили немцы перед загадочными русскими - сколько в России лесов, а ну как на марки все пустят?]
А Б.Ельцин уже замахивался на большее. Тайно в Беловежской пуще собрались однажды три сановных филателиста - Шушкевич, Ельцин да удалой Кравчук. М.Горбачев и возразить не успел, как все трое к консенсусу пришли. Так был закреплен распад Великого филателистического союза и каждая республика отныне получила возможность печатать любые марки и в каком угодно количестве.
Великая филателистическая революция свершилась!
Казалось бы, чего еще людям надо? Собирай себе марки, а захочешь, так и сам печатай. Это тебе не прежние, понимаешь, времена, когда марку не моги продать - вмиг спекуляцию пришьют и на Соловки отправят.
Свобода! И нашелся человек, который этой свободой воспользовался. Звали этого человека А.Чубайс. Происхождения он был неизвестного и от прочих филателистов отличался только рыжим волосом на умной голове. А как известно - рыжий...
А.Чубайс пообещал дорогим россиянам полное изобилие. С целью повышения благосостояния среднего россиянина была выпущена марка особая и непонятная - ваучер. Марку раздавали почти бесплатно - четвертак не деньги, но сам А.Чубайс публично заявлял, что марка та стоит ну никак не меньше двух автомобилей "Волга". Через некоторое время ваучеры стали собирать через специальные филателистические фонды, пообещав, что отовариваться эти марки будут акциями заводов, золото- и алмазодобывающей промышленности, а то и напрямую ценностями, накопленными за старое время, особые филателистические фонды благополучно лопнули и марки-ваучеры исчезли неизвестно куда, а с ними исчезли и заводы, и фабрики, и ценности из ГОХРАНа, а заодно и золотой запас страны.
Государственная дума только и думала, как сделать, чтобы всем россиянам марок хватило. Возглавил Думу представитель маленького, но гордого кавказского народа Р.Хасбулатов. Известное дело, кавказцы народ предприимчивый. Хасбулатов вспомнил о Старгородской коллекции.
Б.Ельцин к тому времени с марками не расставался. Коллекцию он хранил в небольшом черном чемоданчике, который почему-то назывался "ядерным". Никто и не подозревал, что пульт управления ракетами к тому времени уже был раскурочен. [Да и не нужен он был. Б.Ельцин приказал все ракеты развернуть, чтобы не целились они в мирное небо над дорогой его сердцу статуей Свободы, облетев которую, становишься вдвое свободнее. А ведь только свободный человек может дирижировать на улице иностранным оркестром, играть ложками на головах своих подчиненных, помочиться под колесо доставившего его в чужую страну самолета, побрататься с иностранными фашистами, гневно осуждая своих, а то и просто от избытка душевных сил по-русски затянуть "Калинку", чтоб завидно стало безголосому и чопорному германскому канцлеру. Коммунистический раб разве на то способен был? Слабо было И.В.Сталину спеть в Тегеране или Потсдаме? А из Л.Брежнева какой танцор? И не смог бы пролетарский диктатор В.Ульянов-Ленин выстукивать ритмы деревянными ложками на голове Л.Каменева или любимца партии Н.Бухарина.] На этот-то чемоданчик и нацелился Р.Хасбулатов. Как истинный горец он понимал, что в одиночку ему чемоданчик не отнять и в помощники взял себе А.Руцкого. Тот тоже полагал, что если он вице-президент, то уж на одного "Кутузова" полное право имеет. Но, как говорится в известном бородатом анекдоте про слона: "Съесть-то он съест, да кто ему даст!" После нелицеприятного разговора в кабинете Б.Ельцина Руцкой обиделся. Это было видно даже по усам - обычно торчащие вверх, они теперь печально висели. Висели они в течение всего 1993 года. В октябре усы вновь встопорщились. Сторонники Думы вышли на улицы. Скандируя лозунг "Марки - народу!", они захватили мэрию и направились к Останкино, раскурочивая по пути киоски "Союзпечати".
А.Руцкой рвался рассказать о марках всей России. Этого допустить было нельзя, и Б.Ельцин вывел на московские улицы танки, 4 октября 1993 года "думский бунт" был подавлен, а его зачинщики отправлены в "Лефортово". Б.Ельцин весь вечер любовался Старгородской коллекцией и даже подарил две не особо ценные земские марки своим верным соратникам - Грачеву и Гайдару. Опоздавший к званому победному ужину А.Коржаков марок не получил и на долгие годы затаил обиду. [В 1997 году эта обида выплеснулась наружу в виде мемуарной книги А.Коржакова "Борис Ельцин: от рассвета до заката". В книге много чего было, но Б.Ельцин промолчал - то ли не хотел спорить с опальным генералом, то ли боялся продолжения мемуаров.]
Б.Ельцин добился того, что республики и даже области печатали отныне "марок столько, сколько местные филателисты осилят".
Этим воспользовалась маленькая горная республика Чечня. Раздобыв где-то фотокопии знаменитых старгородских марок, жители ее принялись наводнять всю страну искусно выполненными подделками, благо к тому времени почти в каждом чеченском доме стоял ксерокс.
Б.Ельцин встревожился. Маркам И.М.Воробьянинова грозило обесценивание, но это не входило в планы президента. Он посоветовался с любимцем министром обороны П.И.Грачевым. Павел почесал шею над полосатым тельником и грубовато сказал: "Какие дела? Только прикажи, Николаич, мои десантники эти станки вместе с марками за сутки чеченам в задницу вобьют". Простота предлагаемого решения прельстила Б.Ельцина, и война с Чечней была развязана.
Однако ни станки, ни марки гордым сынам гор в их худые мускулистые зады засунуть не удалось, и война продолжалась около года.
Положение к стране становилось все более катастрофичным. Стояли заводы, в пустеющих деревнях у неисправной сельхозтехники мрачно пили самогон русские мужики. Услуги почт возросли, и писем друг другу уже никто не писал, и марок люди не покупали. Марочное изобилие в киосках радовало президента. "Вот, понимаешь, марок народу привалило! - частенько изумлялся он. - И из Андорры, и из Сан-Марино, а африканские серии какие!"
Коллекционирование марок - хобби, доступное и умному, и дураку. Умный ограничится собиранием марок, дурак всегда старается извлечь из этого выгоду. Говорят, что все общественно-политические изменения в нашей стране так или иначе связаны с попытками зарубежных филателистов завладеть Старгородской коллекцией марок. Возможно, что они еще находятся у Б.Ельцина, возможно, что коллекция эта уже на Западе, как наши газ, уголь и нефть, а в альбомах место подлинных марок уже заняли чеченские подделки. [Косвенно об этом свидетельствует повторное избрание Б.Ельцина на пост Президента России в 1996 году. Имея дефицитный бюджет, правительство сумело потратить на его избирательную кампанию сумму в несколько десятков миллиардов долларов. Уж не за счет ли Старгородской коллекции? Судя по коробкам с долларами, выносимых членами избирательной кампании, хватило всем: и тем, кто пел, и тем, кто плясал, и тем, кто пил. Как говорилось в старые застойные времена, если от большого куска оторвать самую малость, то это будет не воровство, а простая дележка.]
Хочется быть оптимистом, но вот уже восемьдесят лет в нашей стране понятия "оптимист" и "дурак" являются синонимами.
Недавно из Великобритании в Россию поступило почтовое отправление, волею случая блуждавшее по Европе с 1912 года. В конверте, адресованном загадочному m-ry Worobianinowy Ippolity Matweetschy в давно уже несуществующий город STARGOROD, не было ничего, кроме шершавого листа велюровой бумаги с короткой надписью, выполненной от руки большими латинскими буквами: "SAMI WICYSITE!"
Что ж, как говорил последний Генеральный секретарь партии, руководивший некогда могучей страной, "и это правильно, товарищи!"
Делая радостные кукиши на бегу, все-таки старайся посматривать вперед в противном случае ты рискуешь угодить в яму.