- Нечего молодой девушке забивать голову мужскими делами. - сказал упрямо. - Дело женщины - всякие бесполезности, порядок в доме.
- Так чего же вы хотите от вашей дочери с таким к ней отношением? - я отправила в рот ложку, проглотила суп-пюре с кусочками какого-то белого мяса и хлеба. Потом взглянула на барона. - Не допускаете до ответственности, а потом жалуетесь на отсутствие здравого смысла, узости мышления и недальновидности. А вы хоть раз поговорили с ней о чём-то действительно значимом?
- Да я только и делал что говорил с ней о значимом!
- О замужестве? - приподняла я брови вопросительно. Суп, к слову, закончился до обидного быстро. Но слуги тут же подали жаркое. Что-то тушёное, с кусочками овощей, присыпанное сверху неизвестной зеленью.
- Это очень значимое для каждой женщины дело - выбор супруга.
- Она выбирала сама? - спросила я. - А хотя, да. Вы же по её желанию искали для неё герцогов.
- Да, сама. И ничего хорошего из этого не получилось!
- А что плохого получилось? Девчонка сбежала.
- Да. Следовало сразу выбрать ей мужа и не возиться теперь со всем этим...
- Позвольте спросить: скольким она уже отказала? - он взглянул на меня вопросительно и хмуро вместе с тем. Мне пришлось объяснять дальше - если вы занялись поиском, значит к ней либо не сватался никто, либо она всеми была недовольна. Но вы ищете не абы кого, обнищавшего титулованного или просто низкотитулованного, лишь бы только взял. Напротив, вы искали высокотитулованного. Значит есть что предложить, а значит и другие об этом знают и хотели поживиться. Так скольким? - я опустила глаза в тарелку, выдержав мужской взгляд спокойно. Наколола на странную ртёхзубую вилку содержимое и отрпавила в рот. Нежное мясо было хорошо приготовлено, овощи впитали в себя весь сок, отдавая свой аромат взамен. Зелень прекрасно дополняла блюдо, привнося лёгкую необычную изюминку.
- Двадцать восемь. - выдал он нехотя наконец.
- Ого! - меня прям восхищение проняло к этой девушке, несмотря на её странное обращение со своими панталонами.
- Да. Сказала что хочет герцога, поэтому всем отказывает. - мужчина положил вилку рядом со своим нетронутым жарким. Осушил бокал с розовым вином и одним махом поднялся из-за стола. - Заканчивай. Не торопись. Потом встретимся в моём кабинете.
- Зачем? - встрепенулась я с надеждой. Неужели мне поручат какое-нибудь дело?
- Нужно поговорить о будущем моей дочери. Мне требуется твоя помошь.
ГЛАВА 18.
Задерживаться я не стала. Не имеет смысла оттягивать. Разговаривать, так разговаривать. Интересно, что там хочет предложить мне барон? Соблюдать дисциплину, беречь свою честь, чтобы не запятнать тем самым и настоящей Лизбэтты? Не ходить на берег в одиночестве? Я помню, раньше женщинам не разрешалось ходить одним или покидать поле зрения приставленной к ней дамы.
А может он хочет попросить помочь найти его дочь? Она же явно сбежала с кем-то. Может даже и с любовником.
Моя память снова вернула меня к злополучным её панталонам. Камни, нашитые на причинном месте явно свидетельствовали что девочка уже выросла и не чурается запретных удовольствий. Так может и мораль этого мира ей не помешала зайти дальше?
Дверь кабинета, который я покинула недавно, снова распахнулась передо мной. Барон Цириарр поднял голову от бумаг.
- Проходи, присаживайся, Лиз. - он качнул головой в сторону диванчика, к которому я и проследовала. Мужчина ещё какое-то время работал со своими документами, то ли проверяя мою выдержку, то ли сам собилался с мыслями, чтобы начать.
Интересно...
Потом он захлопнул кожаную папку, поднялся и прошёл к окну. К тому самому, у которого я стояла утром. Так же встал спиной ко мне, сцепив руки на пояснице. Я терпеливо подавляла свой интерес. Выдержка для учителя качество необходимое. Я этому уже научилась, поэтому терпеть могу сколько угодно.
- Лиз, я не нашёл пока следов моей дочери. Она как будто во вчерашнем тумане растворилась... - он помолчал немного, потом продолжил. - И ты была права, все её выходки - это скорее всего своеобразный протест. Только я не могу понять против чего.
- Ну, это понять не сложно, мистер Амалитт. - улыбнулась я. - Женщины во все времена протестовали против невнимания. И за внимание же и боролись. Только различие небольшое: некоторые хотят внимание к своему уму, другие к красоте.
- Ты хочешь сказать что я недостаточно хвалил её платья и причёски? - барон даже развернулся ко мне, впившись недоверчивым взглядом.