Но вот раздался неясный рокот. Рокот нарастал, ширился, пока земля не содрогнулась от конского топота, и из ущелья хлынул поток орущих и визжащих всадников в серых одеждах и с кривыми саблями на боку.
Завидев изготовившийся к битве королевский полк, поток кочевников вдруг остановился как вкопанный и замер, словно в полном изумлении. Было ясно, что ротоны не ожидали увидеть перед собой поджидающее их войско.
На несколько мгновений над степью повисла полная тишина: стало слышно, как колышутся на ветру королевские стяги. И тогда из замершего потока ротонских всадников выехал человек в пестрой шелковой одежде и в собольей шапке. Вместо сабли в руке у него был суковатый посох.
– Хан Чартый! – пояснил королю Нукер. – Главный ротонский хан и шаман. Собственной персоной!
Хан Чартый завизжал, завыл, завертелся на лошади, выкрикивая то ли заклинания, то ли проклятия, то ли угрозы, из которых можно было разобрать только многократно произносимое слово «шайтан».
– Что он говорит? – спросил король.
– Кричит, что его предали, – пояснил Нукер. – Кричит: «Гнусный предатель!», «Тебя покарают духи за твое вероломство!»
– Кому он это кричит? – спросил король.
Нукер только пожал плечами.
Между тем хан Чартый поднял лошадь на дыбы, взметнул вверх суковатый посох и издал протяжный воинственный клич. Ему ответил вой, вырвавшийся из тысяч глоток кочевников, и в следующую минуту лавина всадников в серых одеждах в едином порыве ринулась на королевское войско. Полковые арбалетчики выступили из строя и выпустили по ротонам несколько залпов стрел, выкосив первые ряды нападавших, однако это не остановило кочевую лавину. По трупам убитых, затаптывая раненых, орда неудержимо неслась вперед.
– Они сметут любые преграды! – воскликнула невесть как попавшая на королевский наблюдательный пункт маркиза. Она изящно опиралась о седло своей грациозной лошади и как ни в чем не бывало, словно от назойливых мух, отмахивалась от гневных взглядов Нукера. – Они сомнут полки и вырвутся из кольца!
– О, вы не знаете Магнуса, сударыня! – возразил король. – Он и не такие лавины останавливал!
– Что ж, посмотрим его в деле, – согласилась француженка. – Поглядим, какой он вояка.
– Вы не боитесь вида крови, сударыня? - удивленно спросил король.
– Вот еще! – фыркнула маркиза.
Между тем Магнус выхватил из ножен меч, трубачи заиграли атаку, знаменосцы подняли стяги, и королевский полк с пиками наперевес ринулся навстречу ротонам. Передние ряды кочевников удалось смять, поразив пиками, и поле брани постепенно начало устилаться мертвыми телами в серых одеждах. Лошади шарахались, вставали на дыбы, отказывались скакать вперед по трупам. На пики королевских воинов нанизались уже по нескольку тел неприятелей, а задние ряды ротонов все продолжали напирать, словно саранча, подгоняемая силой ветра. Королевские полки бросили ставшие ненужными пики, и взялись за мечи. Завязалась отчаянная сабельная сеча.
С королевского наблюдательного пункта было хорошо видно, как две противостоящие силы схлестнулись между собой, словно две гигантские волны, но ни одна из сторон не смогла сходу опрокинуть боевые порядки противника.
Теперь многое решала капризная военная фортуна: куда она качнется? На стороне королевских войск были дисциплина, выучка и лучшее вооружение. Однако ротоны сражались с отчаянной храбростью. Из ущелья выкатывались все новые волны всадников в серых одеждах, восполняя ряды погибших, и с удвоенной, бешеной силой наваливались на королевский полк.
Казалось, боевое счастье вот-вот окажется на стороне кочевников. Король уже подумывал о том, чтобы велеть ввести в бой запасной полк, как вдруг заметил, что в самом центре поля битвы происходит нечто невероятное.
Со стороны королевского войска горстка отчаянных храбрецов медленно, но методично прорубала себе мечами путь сквозь плотные ряды ротонов. От ударов их мечей налево и направо замертво падали тела в серых одеждах и метались обезумевшие низкорослые ротонские лошади. Король вглядывался до боли в глазах, пытаясь рассмотреть, кто же они - эта бесстрашная горстка смельчаков.
– Это Магнус! – сказала за его спиной маркиза, обладавшая, как видно, отменным зрением. – Похоже, пытается пробиться к ротонскому хану.
Король отыскал глазами соболью шапку хана, которая мелькала в плотном кольце сомкнувшихся вокруг него воинов-ротонов. Горстка храбрецов во главе с Магнусом подбиралась все ближе и ближе. Было видно, как соболья шапка заметалась, пытаясь податься назад. Но сзади напирали все новые волны ротонских всадников, которые во всю глотку вопили воинственные кличи, тем самым, очевидно, заглушая любые ханские приказы.
Наконец Магнус ударами меча разбросал последних защитников хана и оказался с ним один на один. Хан, визжа, выставил вперед свой сучковатый посох, очевидно полагая, что тот обладает необоримой магической силой. Магнус взмахнул мечом – и посох отлетел в сторону. Еще один взмах – и окровавленная голова хана вместе с собольей шапкой покатилась на землю.
– Браво! – в восхищении воскликнула маркиза. – Ай да Магнус! Много я видала на своем веку удальцов, но такого храбреца встречать не приходилось!