– А на кой шайтан нам мир? – зло крикнул он. – Твой мир, Менглы, вместо сала на лепешку не намажешь! Если не будет набегов, то где мы тогда возьмем посуду и одежду? Где мы возьмем оружие? Сейчас нам его продают в обмен на пленных, которых мы захватываем в набегах. А что мы будем делать, если перестанем брать полон?!
Менглы ответил не сразу.
– Я думал об этом, – наконец сказал он. – Нужное нам мы получим в обмен на то, что хорошо умеем делать. На наших быстроногих коней. На наши тучные стада овец. На наше боевое искусство. Джигиты, которым любы битвы, смогут наняться в королевское войско. Там хорошо платят.
– Он предлагает покориться оседлым шакалам! – в исступлении закричал Бахты-бек. – Не бывать такому! Не слушайте его, достойные нойоны! Ротоны никогда ни перед кем не ломали шапку! Лучше умрем с честью!
Менглы усмехнулся.
– Ну почему сразу "покориться", "ломать шапку"? – спросил он. – Будем и дальше жить, как жили прежде. Только теперь ничего не будем отнимать у соседей силой. Вот скажи, Бахты-бек, тебе понравится, если я силой отберу у тебя бусы? – Менглы протянул руку к висевшему у того на шее ожерелью.
Бахты-бек отскочил и порывисто схватился за саблю.
– Не смей трогать то, что тебе не принадлежит! – угрожающе зарычал он. – Я отрублю руку всякому, кто покусится на мое добро!
– Вот видишь, – назидательно сказал Менглы. – Тебе не нравится! А почему жителям королевства должно понравиться, когда мы силой отбираем дорогие их сердцу вещи? Заработай денег и купи! Или предложи что-нибудь взамен.
В рядах нойонов послышался скептический ропот.
– Что можем мы предложить жителям королевства? – с сомнением спросили из задних рядов. – Ничего, кроме как разводить лошадей и овец, мы не умеем.
Менглы пожал плечами.
– Да мало ли что можно предложить... – сказал он. - Я встретил в городе наших земляков-музыкантов. Играют на зурне и там-тамах. Получают хорошую плату. Живут в городе припеваюче, назад в кочевье на аркане на затащишь!
– Он лжет! – закричал Бахты-бек. – Ротонов нет и быть не может в городе! Разве не ведомо вам, нойоны, что оседлые шакалы пленных не берут?! Любой кочевник для них – это мертвый кочевник! Как только вы ступите в город, вас вздернут на первой же осине! Никогда нас не примут за равных! Мы вечно будем презираемы, как последние псы!
Менглы ответил не сразу. Выждал паузу. Оглядел ряды нойонов. Посмотрел на Бахты-бека.
– Вечно презираемы, говоришь? – наконец переспросил он. – А известно ли вам, храбрые нойоны, что у короля главный министр, а по-нашему, визирь – кочевник?
Слова Менглы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Нойоны стояли потрясенные.
– Это ложь! – визгливо крикнул Бахты-бек. – Он продался оседлым шакалам! Пробрался к нам в стан, чтобы лживыми речами уговорить нас покориться! Но своим неуклюжим враньем он выдал себя с головой! За кого он нас принимает? За простофиль? Думает, мы поверим, что кочевник ходит в визирях у короля?! Пусть не рассказывает сказки! Если в городе и есть кочевники, то все они повешены на деревьях! Говорить иное может либо лжец, либо лазутчик!
Среди нойонов прокатился недоверчивый говор.
– Твои слова сомнительны, Менглы, – донеслись голоса из их рядов. – Не верится, чтобы у короля визирем был наш брат-кочевник. Чем ты подтвердишь, что сказанное тобой - не пустые небылицы? Докажи правдивость своих речей, и веры тебе будет больше! Кто может подтвердить твои слова?
Все взоры обратились на Менглы: что он скажет?
Менглы молчал. А что он мог сказать? Какие свидетельства представить?
– Ну и где твои доказательства, Менглы? – с издевкой спросил Бахты-бек. – Если ты не сможешь подтвердить правдивость своих слов, то уж не обессудь! Нам тогда придется признать тебя не только пустомелей, но еще и изменником, который лживыми речами вздумал задурить нам голову! А ты ведь знаешь, Менглы, как у нас поступают с лжецами и изменниками! Так где твои доказательства?
Повисла напряженная тишина. Все, затаив дыхание, ждали, что скажет Менглы. Но прежде, чем тот успел ответить, послышался приближающийся топот галопа. Нойоны встревожились: не принес ли гонец весть о внезапном нападении королевского войска?
Однако гонец явился с иной вестью.
– Прибыл посланец от оседлых псов, – запыхавшись, объявил он. – Говорит, что послан королем с предложением о мире, но наверняка это просто лазутчик! Он видел наши приготовления к засаде! Убить его сразу, без разговоров?
– Где он сейчас? – спросил Менглы.
– Здесь, со мной, – отвечал гонец.
Он показал на лошадь, привязанную за узду к его седлу. На лошади, укрытая попоной, угадывалась человеческая фигура. Гонец скинул попону, и взору предстал низкорослый хмурый человек, облаченный в европейскую одежду и со связанными руками.
– Вот мое доказательство! – крикнул Менглы, указывая на связанного посла. – Это наш соплеменник, кочевник, главный визирь короля!
Нойоны в изумлении воззрились на посланца.
– Ложь! – крикнул Бахты-бек. – Выдумки! Он даже языка нашего не знает! Ни одного слова не сможет сказать без толмача! Пусть назовет свое имя и род!
Пленный посол не выказал страха. Несмотря на связанные за спиной руки, он распрямился в седле и с достоинством ответил:
– Я Нукер, из рода тайчаков, тайный министр королевства. Послан королем с предложением о мире.
Нойоны были потрясены. От изумления они потеряли дар речи.
Первым пришел в себя гонец.
– Он знает наш язык! – воскликнул он. – Это лазутчик! Убить его сразу?
– Погоди! – ответили из рядов нойонов. – Убить всегда успеем. Сперва послушаем, что он скажет. Узнаем прежде, какие условия мира он привез.