Так голоден, что аж переночевать негде
Земляки двинулись в путь вместе.
– А где этот ваш ночлег? – спросил ротон-Менглы. – Далеко идти?
– В жреческом храме, – ответил Селим-зурнист. – Быстро дойдем, если плестись в хвосте не будешь. Чего еле ноги передвигаешь? Ничего с утра не ел? Потерпи, в храме накормят. Ты по-здешнему хоть немного говоришь?
– Нет, – опять на всякий случай солгал Менглы.
– В таком случае молчи, глухонемого изображай. Так будет даже лучше: к убогим в храме с особой добротой относятся.
Некоторое время шли молча.
– Ну и как вам тут живется? – спросил Менглы.
– Грех жаловаться. – отозвался зурнист. – Всяк лучше, чем в кочевье. Город большой, столичный, столько всего происходит – только успевай башкой крути да рот от удивления разевай. За музыку платят неплохо. Никто на тебя не орет, не попрекает, не грозится нагайкой запороть.
– По кочевью не скучаете? Назад не тянет?
– А чего там хорошего? – запальчиво вскричал задиристый барабанщик Мехмет. – Чего хорошего, я вас спрашиваю?! Что ни вспомнишь, то грязь, грубость и невежество! Едят прямо на земле, жирные от плова пальцы себе об волосы вытирают, по полгода не моются!.. Считать умеют только до пяти, а дальше пальцев не хватает: другая рука саблей занята. Все друг другу врут, главная доблесть – соседа облапошить да украсть чего плохо лежит. Как вспомню, так противно становится!
– Ну-ну, – примирительно сказал зурнист Селим. – Не так уж все в кочевье было и плохо. Но чтобы особо не тосковать, мы сразу вспоминаем вот что. Не знаю известно ли тебе, друг Менглы, но в орде возвращающихся из плена особо не жалуют. Могут засмеять и запрезирать: не джигит, мол, раз в плен попался. Могут плетьми запороть как якобы соглядатая: неспроста, дескать, тебя оседлые псы отпустили, а не вздернули на суку. Могут сразу сделать секир-башка как изменнику: зачем, мол, в плен живым дался. Да что я тебе рассказываю, сам что ли не знаешь? А тут, в городе, и вправду жить приятно. Пообвыкнешь, самому понравится.
Впереди обозначился темный силуэт массивного строения с высоким куполом.
– Ну вот мы и пришли, – сказал зурнист Селим. – Друзья, прошу больше ни слова по-ротонски! Менглы, как договорились, ты у нас глухонемой.
Они постучались в крепкие дубовые ворота.
– Кто там еще на ночь глядя? – проворчал недовольный голос.
– Музыканты мы, возвращаемся с проповеди, – ответил Селим.
Открылся глазок, затем заскрипел засов, и ворота отворились. Привратник в черной жреческой одежде цепко оглядел барабанщиков с тамтамами на плечах.
– А это кто? – спросил он, указывая на Менглы.
– Приблудный. Прибился по дороге, речь не понимает, мычит чего-то. Глухонемой, видно.
– Кто такой? – обратился привратник к Менглы.
Тот в ответ замычал и зажестикулировал.
– Голодный, видать, – пояснил Селим. – Не мешало бы накормить…
– Скажете в трапезной, что я велел выдать лишнюю тарелку каши, – сказал привратник.
– Ночлега у него нет, – продолжал Селим. – Хорошо бы ему здесь переночевать…
– Скажете ключнику, чтобы выдал лишний тюфяк. – Привратник погладил Менглы по голове. – Изголодался, убогий? Натерпелся от людской несправедливости? Не бойся! Здесь тебя никто не обидит. Оставайся у нас с миром.
Глава 5. Явление знаменитого шпиона
Загадочная ночная отлучка королевы
Было время утренней аудиенции короля. Впрочем, разве можно было теперь назвать это аудиенциями? Еще недавно в королевской приемной толпились вельможи с жалобами, просьбами и выражением верноподданических чувств. Теперь же, когда престиж короля упал ниже некуда, бурный поток посетителей сначала обмелел, а потом и вовсе иссяк. Порой казалось, что аудиенции можно и вовсе отменить за ненадобностью, но король каждое утро упрямо появлялся в зале приемов. Нужно было следовать регламенту, нельзя распускаться! Именно с мелочей начинает расшатываться государство. Подданные должны знать: ежеутренне, с десяти и до одиннадцати часов король готов выслушать просителей и посетителей.
Король вышагивал по зале и хмурился. Главной его заботой был, конечно же, предстоящий Большой тайный совет. Король уже несколько раз его откладывал в надежде склонить на свою сторону влиятельных вельмож. Пытался келейно уговаривать воевод через своего брата конунга Магнуса. Но уверенности получить на Совете поддержку не было. Нужны были убедительные аргументы, стратегический план, а вот с этим как раз пока не вытанцовывалось.