Удастся ли побег?
Мехмет зря хвалился, будто дорога к черному ходу ему хорошо известна. Они долго плутали по коридорам, спускались в полуподвалы, натыкались на запертые двери и снова шли и шли, пока наконец шедший впереди Мехмет не издал радостного возгласа узнавания.
– Видите вон ту неприметную дверь? – возбужденно зашептал Мехмет. – Это поварня Верховного волхва. Основной вход туда обычно заперт или охраняется, а этой дверью пользуются повара и служки для незаметных отлучек.
– А ты откуда знаешь? – удивился Селим.
– А какая разница? – покраснел почему-то Мехмет. – Ну, есть у меня тут зазноба, свидания мне здесь назначала. В самой поварне я был всего пару раз, но видел, что там есть отдельные ворота для подвоза провианта.
– А сторож? – спросил Менглы.
– Есть и сторож, как же без него? – отозвался Мехмет. – Но по рассказам моей лебедушки, следит он за сохранностью провианта, а не за людьми.
Мехмет первым проскользнул к двери, надавил на нее плечом и исчез в приоткрывшемся проеме. Через минуту дверь снова приоткрылась, и Мехмет сделал знак, что путь свободен.
Поварня представляла собой обширную залу с несколькими громадными печами и многочисленными разделочными столами. По стенам на полках стояли горы посуды и стеклянные бутыли, а на печах покоились медные котлы.
– Сюда! – шепнул Мехмет и повел через сени в помещение, которое напоминало то ли погреб, то ли склад, уставленный бочонками и ящиками. А дальше, за дверью оказался дворик с воротами.
– Через эти ворота выход из храма, – снова шепнул Мехмет.
Но в этот момент появилась грозная фигура сторожа.
– Кто такие? – строго вопросил он. – Чего тут шляетесь?
– Присланы в поварню полы мыть, – выступил вперед Селим как самый находчивый. – Да вот только нашему товарищу выйти по естественной нужде требуется.
– Что еще за товарищ? – грозно спросил сторож. – Он что, сам не может сказать? Язык проглотил?
Менглы замычал и стал со страдальческим видом переминаться с ноги на ногу.
– Глухонемой он, убогий, – пояснил Селим, – только знаками объясняется. Нужду бы ему справить.
– Не велено никого выпускать, – сказал сторож. – Пусть на выход к основным воротам идет.
– Не дойдет он, – вздохнул Селим. – Прямо вот здесь в поварне не дай бог и опростается. Ему-то что, он убогий, а вот нам не поздоровится. Да и тебе, сторож, может по первое число влететь!
Сторож колебался.
Менглы замычал сильнее и принялся еще более страдальчески переминаться с ноги на ногу.
– Ладно, – сдался сторож. – Пускай выйдет опростается. Только обратно не пущу, так и знайте! Пускай круголя дает и с основных ворот назад возвращается. Ну-ка, болезный, подь сюды, дай-ка я тебя обыщу, а то много нынче жулья развелось. Повадились провиант воровать, понимаешь…
Сторож охлопал ротона, и, не найдя ничего подозрительного, приоткрыл створки ворот. Ротон, еще не до конца веря в удачу, со всех ног бросился вон от храма и скрылся в высокой траве.
– Эка его прихватило, болезного! – с удивлением сказал ему вслед сторож.
Некоторое время Менглы отсиживался в кустарнике, ожидая за собой погоню, но в храме не наблюдалось никаких признаков волнения. Уже рассвело, кричали петухи, но темное здание храма, казалось, было погружено в безмятежный сон. Менглы немного успокоился и отправился искать спрятанную накануне в кустах саблю.
Нацепив саблю на пояс, он вновь обрел былую уверенность. Планов он пока не строил. Было ясно, что назад в храм путь теперь заказан. Нужно было искать способ выбраться из города, но на это у него был целый день, до наступления темноты. И день этот следовало провести с пользой. Менглы вышел на дорогу и решительно зашагал прочь от храма в сторону города.
Однако не успел он пройти и сотни шагов, как снова пришлось прятаться. Мимо него на всех парах пронеслась дорогая черная карета. Ротон из кустов на обочине попытался разглядеть седока, но окна экипажа были зашторены. Удалось рассмотреть лишь выпуклый золотой вензель на дверце. Ротону показалось, что и карету, и вензель он уже где-то видел. Но где? В королевском дворце, когда его отпускали из плена? На городских улицах? А может быть, перед встречей со странным, похожим на шпиона человеком со шныряющими глазами и в шляпе с фазаньим пером?
Впрочем, Менглы теперь не волновала карета. Он был уверен, что скоро город останется для него не более, чем воспоминанием.