– Крылатых гонцов? – воскликнула королева. – Да чего же тут знать! У всех ротонов за плечами крылья!
Король не обратил на ее слова внимания. Он пристально смотрел на француженку.
– Так откуда вы это знали, сударыня?
– Знала, ваше величество? О крылатых гонцах? Я? – На лице парижанки на секунду отразилось удивление, но тут же взгляд ее осенила догадка.
Она медленно отпила из бокала, делая вид, что смакует вино, а на самом деле лихорадочно соображая. На прошлом обеде она высказала предположение о крылатых гонцах – но с чего это вдруг король так быстро поверил в правильность ее догадки? Маркизе вдруг припомнился разговор на постоялом дворе с бароном и его вопрос: жив ли раненый ротон? Не мог ли тот самый ротон поведать королю нечто важное про гонцов? Ни о ротоне, ни о причинах его ранения маркиза пока ровным счетом ничего не знала. Однако не в ее правилах было показывать свою неосведомленность. В подобных случаях всегда выручал блеф.
– Так, значит, раненый ротон жив? – спросила она. – Он подтвердил про крылатых гонцов?
Король нахмурился.
– Откуда вам известно о ротоне и его ранении, сударыня?
Блеф срабатывает лишь тогда, когда не вдаешься в объяснения.
– Не только у мужчин бывают секреты, – сказала француженка и незаметно подмигнула королеве. – Они бывают и у дам. Верно я говорю, ваше величество Ясмина?
– Конечно, бывают! Еще как бывают секреты! – с готовностью подхватила королева; она вдруг вспомнила, как ходила переодевшись на проповедь к волхву, и густо покраснела.
Король продолжал хмуриться.
– Ну раз вы настолько проницательны и осведомлены в тайнах, сударыня, – невесело усмехнулся он, – то объясните мне такой парадокс. Вот вы говорите крылатые гонцы… А мой тайный министр между тем уверяет, что ни голубятен, ни голубей в городе нет!
Маркиза ответила не сразу. Велела лакею положить ей на тарелку грибов, долить вина.
– Ваш тайный министр, – наконец изрекла она, – либо совершенно не сведущ в делах, либо намеренно вводит вас в заблуждение, ваше величество. Голуби в городе есть.
Король насупил брови и строго посмотрел на француженку.
– Вы отдаете себе отчет, сударыня, в чем вы обвиняете министра? Такими вещами не шутят! Будьте любезны объясниться!
– А чего тут объяснять? – удивилась маркиза. – Один приятель мне давеча рассказывал, как ужинал в харчевне. Подавали жареных голубей.
Король перестал жевать и некоторое время смотрел перед собой, пытаясь переварить услышанные слова маркизы.
– Это могли быть дикие голуби, – наконец возразил он. – Дикие голуби не способны переносить почту.
– Могли быть и дикие, ваше величество, – покорно согласилась француженка, но тут же упрямо тряхнула своими завитыми кудряшками и, коварно взглянув на короля, вопросила: – А что если нет?
Король встал из-за стола и в волнении прошелся взад-вперед по зале.
– Так вы утверждаете, маркиза, что вопреки словам тайного министра в городе есть голубятни? – спросил он.
– Ах, да ничего я не утверждаю! – невинно пожала плечами француженка. – Откуда я могу это знать наверняка? Я же не тайный министр!
– Что верно, то верно! – заметила Ясмина. – Вы, дорогая маркиза, ни капли не похожи на этого несветского, неуклюжего азиата!
Король решил вступиться за своего министра.
– Вы недооцениваете Нукера, сударыни, – сказал он. – За неприглядным фасадом скрывается недюженный ум и тонкая проницательность.
Парижанка презрительно выпятила губу.
– Да если б я захотела, ваше величество, - запальчиво сказала она, - то докопалась бы до истины гораздо быстрее вашего неповоротливого, угрюмого, напыщенного Нукера!
Король лишь иронически хмыкнул:
– Вздор, маркиза!
Но француженка не привыкла отступать.
– Не верите? Хотите пари, ваше величество!
– Пари, пари! – захлопала в ладоши королева. – Тебе бросили вызов, Шварн! Пари!
Некоторое время король испытующе смотрел на француженку. Затем по его лицу скользнула коварная улыбка. Ясмине показалось, что мужа развеселила мысль устроить небольшой афронт своему тайному министру.
– Вы это серьезно насчет пари, маркиза? – с озорством в глазах спросил король.
– Степень моей серьезности зависит от размера награды в случае выигрыша пари! – лукаво ответила француженка.
– Ну, за наградою дело не станет! – заверил король.
Он призадумался. Нукер в последнее время уж как-то слишком возомнил о себе. Напускал танственности, прятал пленника, темнил, недоговаривал, скрывал сведения даже от самого короля. А между тем подозрительности и слежки министр развел много, а толку было мало. Не устроить ли ему небольшое соперничество? А заодно и проверить, способна ли парижанка на что-либо, кроме хвастливых слов.
– Можно вас на минутку, маркиза? - спросил король и, взяв француженку под руку, увлек в сторону.
- Будем считать, что вы меня уговорили, сударыня, – сказал он как бы в шутку. – Я принимаю ваше пари! Хотите доказать, что вы умнее и ловчее моего тайного министра? Извольте! Чтобы уравнять ваши с Нукером шансы, дадим вам схожую с ним должность – скажем, министра по особым поручениям. Сто дукатов в неделю вас устроят? Ну и отлично! В таком случае вот вам первое задание – в качестве испытания. Узнайте и предоставьте мне достоверные сведения: есть ли в городе голубятни, явные или тайные?
Француженка лишь в недоумении пожала плечами.
– В этом задании нет никакого смысла, ваше величество.
– Почему? – удивился король.
– Да что ж тут непонятного! – объяснила маркиза. – Для отправки сообщений вовсе не обязательно иметь голубятни в городе. Голуби переносят письма, когда возвращаются в родное гнездо. А потому если и следует где-то искать голубятню, то в таборе или стане у кочевников. Ведь именно туда должны отправлять сообщения, если кто-то предупреждает ротонов…
– Кто предупреждает? – невольно вырвалось у короля. – Вы полагаете, маркиза, что во дворце есть предатели?
– Это я и намереваюсь выяснить, ваше величество, – заявила француженка. – С вашего согласия, разумеется.
Король секунду колебался. На лице его промелькнула целая гамма чувств – от недоверия и скепсиса до безоглядной надежды. «А почему бы и нет! Чем черт не шутит, вдруг у нее получится! Что я теряю?»– казалось, говорил его взгляд.
– Ну что ж, маркиза, – наконец громко объявил он. – Считайте, что испытание вы выдержали. Назначаю вас министром по особым поручениям с оплатой двести дукатов в неделю.