Пока подавали курятину, трактирщик за чарой медовухи размышлял, что делать дальше. Расспрашивать хозяина было не только бесполезно, но и опасно: можно было запросто загубить все дело. Трактирщик по себе знал, с какой подозрительностью хозяева относятся к расспросам. Может быть, приударить за служанкой? Она как раз проходила мимо с кружками медовухи, и трактирщик еще раз взглянул на ее глуповатые симпатичные глазки. Нет, похоже, она действительно мало что знала. Нужно было найти кого-нибудь посообразительней.
Для виду он немного поковырялся в курице, расплатился, бросив на стол несколько медяков, и вышел на улицу.
Солнце уже село, наступали сумерки, и лужи больше не отсвечивали золотом. Вместе с солнечным светом редели и мечты трактирщика о десяти золотых дукатах: день клонился к концу, а ничего разузнать пока не удалось! Поразмыслив немного, он решил отыскать черный ход на кухню: авось удастся переговорить с кем-нибудь из поварят.
Трактирщик обошел корчму. Затем перелез через ограду, разодрав штаны, и расцарапал себе руки о колючий кустарник.
«Только бы не было злых собак!» – с отчаяньем думал он. Однако собак, по счастью, не наблюдалось.
А вот и дверь черного хода на кухню. Вокруг громоздились пустые бочонки и кадки, валялись грубо сколоченные деревянные ящики. Трактирщик притаился в кустах и принялся ждать.
Через некоторое время вышла какая-то баба и выплеснула помои. Окликнуть ее? Нет, глуповатое рябое лицо бабы не внушило трактирщику доверия, и он остался в своем укрытии. Затем выскочил мальчишка-поваренок.
– Эй, пацаненок! – негромко свистнул ему трактирщик.
Мальчишка повернул голову в его сторону.
– Чего надо? – дерзко спросил он. – Здесь посторонним не место, вход в корчму с другой стороны.
– Поди на минутку! – поманил трактирщик.
Мальчишка не двинулся с места. Бойкий и смышленый взгляд его говорил: «Вот еще! С какой стати?».
– Да не бойся ты, пацаненок! Хочешь заработать золотую монету?
Мальчишка оживился, подошел поближе, чтобы удостовериться, что ему не предлагают фальшивку.
– Золотой дукат! – присвистнул он со знанием дела. – Уважаем такую деньгу! А что от меня требуется? Сбегать куда? Это мы всегда пожалуйста! Вот только с кухни отпрошусь…
– Давно на кухне служишь, пацаненок? – спросил трактирщик, держа золотую монету на вытянутой ладони.
– Да уж скоро год будет. А что?
– Голубей у вас часто подают? – продолжал трактирщик, стараясь не выдать волнения.
– Нечасто. Привозят раз в сто лет. Партии крохотные – кот наплакал. Да и не нужны они никому: на вкус как куры, сам пробовал.
– А давно привозили в последний раз, пацаненок? – с замиранием сердца спросил трактирщик. Наконец-то замаячила возможность узнать нечто конкретное.
– Не велено нам такое говорить, – хмуро отозвался мальчишка. – Хозяин узнает, башку открутит!
Вспомнив методу маркизы, трактирщик вытащил из кармана еще одну золотую монету и положил ее на ладонь поверх первой.
Мальчишка сглотнул слюну.
– В последний раз привозили давно, – понизив голос, сказал он. – Недели две назад, а, может, и больше. На днях последних голубей как курятину продали; держали их в клетках, покуда не сдохли. Я все спрашивал, бывало: зачем их в клетках живыми держать? «Не твово ума дело», – говорят. А ты, дядя, один дукат мне сразу дай, чтобы по-честному было, без обмана.. А то уйдешь да не отдашь…
Трактирщик кинул ему одну монету.
– А кто привозит птиц, пацаненок? Говорят, что это бродячие монахи?
– Не знаю, ни разу их не видел, – ответил мальчишка, пробуя монету на зуб. – Видать, привозят вечером или ночью, нас всех с кухни ради такого случая пораньше домой отпускают.
– А когда следующий завоз будет, пацаненок?
– Видать, скоро, – ответил мальчишка. – Может, на днях или даже сегодня. Старые клетки убрали, место для новых освободили… Повариху – ту, что мастерица голубей готовить, – предупредили, чтоб на месте была, к родне далече не отлучалась. Мол, может вот-вот понадобиться.
Внезапно из кухни отворилась дверь, и раздался громкий, грубый бабий голос:
– Да где же этот дрянной мальчишка! Сказал, мигом вернется, а уж битых полчаса его нет! Не мальчишка, а наказание!
Паваренок выхватил у трактирщика вторую золотую монету и опрометью кинулся к двери кухни..
– Живот прихватило, – оправдывался он перед бабой.
– Я вот тебе прихвачу! Давно уши не надирали?!
Дверь захлопнулась. Трактирщик остался один, рассуждая сам с собой, как ему действовать дальше.
Удовлетворится ли маркиза добытыми сведениями? – спрашивал он себя. И отвечал: нет, не удовлетворится! Или даст только половину обещанных дукатов. А может быть, даже не половину, а и вовсе треть. Десять золотых монет – немалые деньги, так просто их не заработаешь! Нужно постараться разузнать побольше. Но как?
Что говорил мальчишка? Голубей могут привезти сегодня? А если нет? Целую ночь напрасно торчать тут и караулить у кухонной двери? Трактирщика мало прельщала подобная перспектива. Но тут же в голове его завертелись соблазнительные картины, как он с пользой для хозяйства потратит столь желанные дукаты.
И трактирщик решил положиться на удачу, остаться у корчмы и продолжить наблюдение.