Таинственный закуток
Француженка продолжила слежку, однако ничего примечательного больше не произошло: камеристка добралась до канареечного зимнего сада, отперла дверь и вошла внутрь. А маркиза вернулась к закутку.
В закутке стояла полутьма, так что француженка едва не споткнулась, зацепившись ногой за неровность паркета. Когда глаза привыкли к темноте, обозначился проем окна, закрытый плотными шторами. Маркиза осторожно их раздвинула, и в закуток хлынул свет угасающего дня. Маркиза огляделась – и первое же, что бросилось в глаза, исторгло у нее радостное восклицание. (Живи маркиза в двадцать первом веке, она бы победно взметнула в воздух кулак и крикнула бы «Йес!») На подоконнике, в самом углу, заботливо спрятанная за шторами, лежала горка хлебных крошек!
Француженка внимательно их осмотрела и задумалась. Было ясно, что крошки предназначались птицам. Но где же сами птицы? В закутке, напротив окна, имелась всего одна дверь – низкая, арочная, похожая на вход в кладовку. Маркиза нагнулась и попыталась заглянуть в замочную скважину, но рассмотреть что-либо было решительно невозможно. Она приложила ухо к двери – и ей показалось, что изнутри послышалось птичье воркование.
Неужели именно здесь прятали голубей? А почему тогда камеристка Гортензия не вошла внутрь, а оставила корм на подоконнике? Неужели даже камеристке не доверяли тайну о голубях, а лишь велели приносить и оставлять крошки? Маркиза подергала ручку двери – заперто! Ну что ж, вздохнула она, придется устраивать наблюдательный пост и караулить таинственного хозяина комнаты-голубятни.
Вот только где же такой наблюдательный пункт устроить? В тесном закутке укрыться было решительно негде. Маркиза задернула шторы и осторожно вернулась в коридор. Схорониться за колонной? Нет, это опасно: слишком все на виду. Француженка решила не прятаться, рискуя быть обнаруженной, а пошла на хитрость: принялась с невинным видом прогуливаться туда-сюда по коридору в надежде заметить любого, кто направится в сторону закутка к заветной арочной двери.
Первые четверть часа ожидания прошли безрезультатно. Прошагал караул немецких ландскнехтов. Запыхавшись, пробежал не знакомый маркизе лакей. Затем появился дворецкий.
– Вы не заблудились, сударыня? – учтиво осведомился он. – Давеча вы спрашивали про северный коридор, а этот – восточный.
– Да знаю я, знаю, любезный! – досадливо отмахнулась маркиза, при этом мысленно отметив в памяти название коридора. – В прошлый раз было свидание с одним, а теперь – совсем с другим! Неужели трудно догадаться?! Скажите, любезный, вы специально задались целью расстраивать мои рандеву?
Через некоторое время встретился давешний королевский лейб-медик.
– Вот так сюрприз, маркиза! – воскликнул он. – А мне говорили, что у вас мигрень и вы не кажете носа из своей комнаты!
– Вздор! – ответила француженка и весело подмигнула. – Уж кому-кому, доктор, а нам-то с вами давно известно: нет такого недуга, которого не вылечил бы бокал доброго вина!
Еще через какое-то время появился капитан Лангебарт. Увидев, маркизу, он сильно смутился.
– Не видали ли вы камеристку королевы Гортензию? – пряча глаза, спросил он.
Маркиза развела руками:
– В последний раз я ее видела в зимнем саду, капитан.
Лангебарт поблагодарил и поспешил прочь.