— Вы ангел, — воскликнул Висконти, — а я… я ничтожество. Довольно! Еще до зари я буду в своем замке в Розате. И солнце завтрашнего дня увидит вас радостной. Прощайте!
— Прощайте, — отвечала Эрмелинда. — Да будет с вами господь и ныне, и во веки веков, да ниспошлет он вам всем свою милость. Прощайте.
И теперь, когда она увидела, что он уходит, все те силы, которые она напрягала, чтобы перенести это страшное потрясение, оставили ее. Упав в кресло, она прислушивалась к его шагам, громко отдававшимся под сводами бесконечных залов. Когда звук их затих, она встала и, пошатываясь, пошла в свои покои. Она была сломлена и оглушена всеми пережитыми волнениями, и ей казалось, что все это было во сне.
Выйдя из дворца, Висконти увидел у дверей Лупо, который ждал его возвращения.
— Ты поедешь со мной в Розате, — сказал Марко.
Лимонтец почтительно склонил голову, показывая, как он благодарен, и последовал за ним, не говоря ни слова. Выйдя из ворот, они поспешно пошли — Марко впереди, а Лупо за ним — по темным улицам города. Оба молчали, пока не дошли до дома Марко, а там взяли лошадей и галопом помчались в Розате.
Но по той же дороге, намного их опережая, давно уже скакал другой человек, о котором они ничего не знали. Это был гонец, которого Лодризио, сразу же извещенный о прибытии Марко в Милан, поспешно направил к Пелагруа.
Когда наши путники подъехали к стенам замка в Розате, уже начинала заниматься заря. Марко подал условный сигнал, тут же был опущен подъемный мост, распахнулись ворота, и он вместе с Лупо въехал в передний двор, не встретив по пути ни одной живой души.
Узнав владельца замка, привратник хотел было позвонить в колокол, чтобы известить всех о его приезде, но тот жестом приказал ему не делать этого и сразу спросил, где Пелагруа.
— Он уехал ночью, — отвечал привратник, — и еще не вернулся. А тут как раз, — добавил он, — час назад прибыл гонец из Милана и привез ему письмо. По всему видно, очень срочное.
— Где этот гонец?
— Здесь, у меня в комнате, и ругается, как последний еретик, что его заставляют ждать.
— Пошли его немедленно в красный зал. Если тем временем вернется Пелагруа, впусти его, но никого не выпускай из замка без моего приказа. Ты понял?
— Даже управляющего, когда он вернется?
— Никого.
— Все будет исполнено.
Марко пересек обширный двор и поднялся в красный зал, чтобы принять посланца Лодризио. Спустя немного времени появился гонец. Подойдя к нему, Марко взял его за руку и приказал:
— Давай сюда письмо!
В слабом свете зари, проникавшем в зал, гонец в первое мгновение не узнал человека, который заговорил с ним и так грубо его схватил. Он попытался высвободить руку, рвался, извивался и наконец проговорил:
— Мне не велено отдавать письма никому, кроме управителя.
Но Висконти еще сильнее сжал его руку, подтащил его к окну и повторил угрожающим тоном:
— Давай сюда письмо!
При свете, падавшем из окна, бедняга узнал знаменитого воина. Он побледнел и ответил дрожащим голосом:
— Простите, я вас не узнал… Правда, хозяин сказал мне… но вы… вы здесь хозяин. Вот письмо. — И, вынув пакет из-за пазухи, он протянул его Марко.
Вскрыв письмо, Марко быстро прочел его. Под ним не стояло никакой подписи Вот что было в нем написано:
"Подлый висельник,
я думаю, что ты уже приступил к делу, о котором мы договорились в прошлый раз. Черт бы тебя побрал с твоей медлительностью! Что с тобой станет теперь, когда Марко уже в Милане? Да, он вернулся сегодня ночью и завтра может нагрянуть к тебе. Пошевеливайся, проклятый! Не мешкай! Пусть это письмо подхлестнет тебя: спрячь все концы в воду, скрой все улики, позаботься обо всем. Не забывай, несчастный, что речь идет о твоей шкуре".
Охваченный ужасом, Висконти, чувствуя, что у него холодеют руки и волосы встают дыбом, поднес кулак к лицу посланного и закричал:
— Кто тебе дал это письмо?
Вопрос был задан тоном, который не допускал никаких уверток и колебаний. Гонец не запирался, а сразу же ответил:
— Лодризио.
— Если ты хочешь выйти отсюда живым, — продолжал Марко, — то скажи мне, что за дела у твоего господина с моим управляющим.
Но тот, ошалев от страха, только смотрел на него выпученными глазами и ничего не отвечал.
— Известно ли тебе, — продолжал Марко, все более повышая голос, — известно ли тебе, о каком деле идет речь в письме, которое ты привез?
Ничего не соображая, гонец продолжал молчать.
— Знаешь ты это или нет, негодный трус? — загремел Марко, тряся его за плечи.
— О, пощадите меня, — отвечал тот, словно очнувшись от ужасного сна. — Я ничего не знаю: я только повиновался моему господину, который сказал мне: «Отвези это письмо Пелагруа». Вот я его и отвез… Верой в Христа-спасителя клянусь, что я ничего не знаю. Вы можете убить меня, но я ничего не знаю.
— Ладно, мы еще поговорим, а пока не вздумай выходить отсюда.
Сказав это, Марко бросился в комнаты управляющего, постучал и, когда служанка ему открыла, сказал ей, что хочет немедленно поговорить с женой Пелагруа.
Служанка, которая не знала Марко, провела его в небольшой зал, куда через несколько минут пришла жена управляющего. На руках у нее был ребенок — настолько неожиданным оказалось для нее это посещение.
— Где ваш муж? — мрачно спросил ее Висконти, как только она появилась.
Испуганная неожиданным появлением хозяина замка и голосом, каким был задан вопрос, бедняжка отступила на несколько шагов и, растерянно прижимая к груди ребенка, ответила с запинкой:
— Он уехал ночью, и я не знаю, где он сейчас.
— Прочтите это письмо, — приказал Марко, протягивая ей записку Лодризио, — и объясните мне сейчас же, что тут за тайны.
Бросив испуганный взгляд на роковую бумагу, жена Пелагруа упала перед ним на колени и, заливаясь слезами, сказала:
— О, сжальтесь над моим несчастным мужем!..
— Говорите же — что означают эти слова? — перебил ее Марко.
— Я скажу вам все, все, что я знаю.
— Встаньте и говорите.
Испуганная женщина поднялась на ноги и начала, дрожа и всхлипывая:
— Сколько раз я ему говорила, просила, умоляла… Господь свидетель…
— Я спрашиваю вас о Биче! — яростно заревел Марко. — Скажите мне, что с ней? Она жива?
— Да, она жива, она здесь уже больше месяца, — ответила женщина.
— Жива? Здесь? — повторил Висконти, облегченно вздыхая.
— Да, — продолжала жена управляющего, — вчера в сумерках я видела в окне ее служанку. Она, как всегда, жестами показала мне, как у них дела и в чем нуждается ее госпожа. Она дала мне понять, чтобы я не беспокоилась, а то ведь бедняжка уже давно больна.
— Скорее! Отведите меня к ней. Я хочу ее видеть, сейчас же, немедленно, говорю вам!
Женщина отдала ребенка служанке и сказала Марко:
— Идите за мной.
Они спустились вниз по маленькой лестнице, повернули налево под арку и вышли оттуда во двор. Затем они вступили в длинный и темный проход и, пройдя многие изгибы и повороты, вышли наконец в небольшой пустой дворик. Там, подняв руку, жена управляющего указала на верхние окна в стене напротив и сказала:
— Она там со своей верной служанкой, которую заперли вместе с ней.
— Пойдем к ней, — сказал Марко, собираясь уже ступить на первую ступеньку лестницы, ведшей наверх. Но тут же он остановился, на мгновение задумался и продолжал: — Нет, поднимитесь вы одна, я подожду здесь. Ведь если она увидит мужчину… если она увидит меня… Ободрите ее, скажите ей, чтобы она не отчаивалась, что скоро она увидится с матерью.. и вернется к себе домой… Скажите ей, что я… нет, ничего не говорите ей обо мне, не произносите моего имени, но скажите ей все, что может ее утешить, обещайте ей все, что она попросит.