Заручившись поддержкой Лазаревского, Некрасов диктует Марии Александровне прошение и программу газеты «Стрела». В цензурном ведомстве отлично понимают, что газетный филиал «Отечественных записок» усилит демократическую печать, но программа составлена так осторожно, что не может вызвать возражений. Последнее слово за министром внутренних дел Тимашевым. Присоединяясь к мнению меньшинства членов совета главного управления по делам печати, он накладывает на протоколе заседания резолюцию: «Вижу много неудобств в разрешении редакторства женщине, а потому признаю нужным просьбу отклонить. 12 ноября 1869 года».
Под тем же предлогом в январе 1870 года отклоняется и прошение Звонарева об издании литературного и политического журнала «Иностранное обозрение» под редакцией М. А. Маркович (Марко Вовчок). На этот раз не было никаких дебатов: «Совет, не находя удобным разрешения издания г. Звонареву, издательская деятельность которого не может быть названа благонадежною и, согласно недавней резолюции г. министра о неудобстве допущения к редакторству женщин, полагает: означенное ходатайство отклонить».
Но Марко Вовчок не успокаивается. Она энергично хлопочет о разрешении издавать журнал более узкого профиля, не затрагивающий вопросов политики. Некрасов оказывает давление на Лазаревского, заверяя его, что Маркович будет не «подставным лицом», а фактическим редактором вполне безобидного издания.
23 мая начальник главного управления по делам печати Похвиснев запрашивает начальника III отделения, не встречается ли препятствий к изданию С. В. Звонаревым и М. А. Маркович иллюстрированного журнала «Переводы лучших иностранных писателей».
Мария Александровна, обнадеженная Некрасовым, 24 мая заключает со Звонаревым договор. Издатель обязуется выплачивать ей за редакторство 2000 рублей серебром в год и отдельно по 25 рублей за печатный лист переводов, которые переходят в его полную собственность.
3 июня Похвиснев утверждает программу: «1. Переводные романы, повести и рассказы. 2. Путешествия. Кроме того, отдельно к журналу приложениями. 3. Сочинения для детского чтения. Журнал будет выходить ежемесячно, книжками от 15 до 20 листов».
Одновременно заготавливается справка для доклада начальнику III отделения: «Маркович Мария Александровна, вдова надворного советника, между молодыми литераторами известна под шутовским названием «Волчок»… В литературе придерживается прогрессивно-демократического взгляда и не прочь стоять за женскую эмансипацию; в частной же жизни с аристократическими замашками и не лишена чванства; знакомство ведет с литераторами, преимущественно с молодыми, начинающими».
Уже в августе печатаются рекламные объявления о предстоящем выходе с 1 января 1871 года иллюстрированного ежемесячника под редакцией Марко Вовчка — «Переводы лучших иностранных писателей».
Тем временем была сделана еще одна попытка исхлопотать под ее именем газету. После того как Ф. М. Толстой, один из сановников цензурного ведомства, отсоветовал Салтыкову предпринимать новые демарши, Елисеев сообщил писательнице: «Что касается газеты предполагаемой, то после слов Толстого Салтыкову не знаю, что и делать. Надобно о сем глубоко подумать».
Редакция «Отечественных записок» использует парижские связи Марко Вовчка. Весной 1869 года Некрасов знакомится в Париже с Этцелем и передает ему посылку от Марии Александровны. «Я открыл все принесенное и был счастлив… — пишет ей Этцель. — Я вспоминаю поездку в Петербург, вижу перед глазами Невский. Я мысленно представляю себе места, по которым Вы ходите» (поездка Этцеля состоялась в конце 1868 или в начале 1869 года). И дальше он пишет, что с радостью окажет Некрасову любую услугу: «Человек, который добр к Вам, становится и моим другом. Я внимательно читаю в газетах все, что касается России. Страна, в которой живете Вы, является отчасти и моей страной». В дальнейшем адрес Этцеля — Рю Жакоб, 18 — помогает редакции «Отечественных записок» поддерживать контакты с русскими политическими эмигрантами.
В феврале 1870 года Герман Лопатин устроил побег за границу известному философу, критику и публицисту, революционному народнику Петру Лавровичу Лаврову, сосланному в Вологодскую губернию. С 1868 по 1872 год Лавров напечатал в «Отечественных записках» около 30 статей. Находясь под «особенно строгим наблюдением» III отделения, он негласно редактировал «Заграничный вестник», в котором (1864, кн. 6) изложил, не называя источника, «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса.
Арест и ссылка в 1866 году не прервали бурной деятельности П. Л. Лаврова. За границей он вступил в I Интернационал, участвовал в Парижской коммуне, познакомился и затем сблизился с Марксом и Энгельсом. Человек широкой эрудиции, он писал необыкновенно много и на разные темы, печатаясь в русской легальной прессе анонимно или под псевдонимами (известно 56 псевдонимов Лаврова). В свое время он был популярен и как поэт — автор многих политических стихов и в том числе революционной песни «Отречемся от старого мира».
Редакция поручает Марии Александровне установить с Лавровым связь и организовать доставку его рукописей. Уже в начале апреля 1870 года Елисеев просит ее разыскать в Париже Поля Сидорова, приславшего «умную корреспонденцию» и вручить ему пакет, посланный на адрес Этцеля. С тех пор она выполняет роль посредницы между Лавровым, именующим себя в переписке «m-llе Claire» (Клара), и журналом Некрасова, называемым «фабрикой».
Среди бумаг Лаврова сохранился помесячный перечень опубликованных статей с исчислением печатных листов и причитающихся гонораров в рублях, английских фунтах и франках. На этом же листке записано: «Его превосходительству Вас. Матв. Лазаревскому — Russie Petersbourg в С.-Петербург. На углу Литейной и Итальянской». Очевидно, тогда же, при встрече с писательницей в Париже, Лавров записал ее обычный парижский адрес — отель «Лувр». Любопытно, что на той же странице записной книжки указан и адрес Карла Маркса. (Заметим кстати, что в домашней библиотеке Марко Вовчка бережно хранилось первое русское издание «Капитала».)
Легко догадаться, что в этот приезд она знакомит Лаврова с Этцелем, договаривается с ведома Некрасова о пересылке денег, журналов и писем из России на Рю Жакоб и корреспонденции от «государственного преступника» на нейтральный адрес Лазаревского.
Между тем надвигаются грозные события. Франко-прусская война. Седанская катастрофа. Падение Второй империи. Провозглашение республики. Парижская коммуна.
Письма Этцеля полны тревоги.
12 июля 1870 года: «Дорогой друг! Пруссаки находятся в трех лье от Парижа… Если бы Россия захотела, можно было бы остановить пруссаков…Вы красноречивы, Вы владеете пером, у Вас талантливые друзья, — пусть они от имени всего человечества зажгут общественное мнение!»
16 июля: «Если Франция падет, то виной всему вероломная империя и ее правители…Все русские должны знать, что враги Франции являются также и врагами России!»
19 августа (par ballon — воздушной почтой): «Дорогой друг! Не волнуйтесь за меня и за всех нас. Мы чувствуем себя очень хорошо…Плохо с продовольствием, нет свежего мяса…Удивительное зрелище: осажденный город весело живет под грохот пушек. Вместо того чтобы идти в лес, парижане ходят к крепостным стенам, вместо того чтобы спать в постели, спят на земле и в палатках. Но никто не жалуется».
Одновременно Лавров пишет Марии Александровне о своих ежедневных походах на Рю Жакоб в надежде на долгожданные деньги и письма для «m-lle Claire», критикует объявленную в «Отечественных записках» «несколько бедную» программу журнала Марко Вовчка и дает куда более четкую, чем Этцель, оценку политической ситуации: «Пруссаки, говорят, уже недалеко. А республиканцы все не решаются свергнуть сначала неспособное правительство, чтобы было за что драться».