— Да, конечно, Хьюго! — ярче солнца заулыбалась она. — Линда, не доставай Алекса! Покачайтесь по очереди!
Когда в последний раз я чувствовал себя так... молодо?
Казалось, это было давно... Да и было ли вообще???
Мне понравилось сидеть рядом с ней и греться на солнце на одной скамейке...
Домой я вернулся весь какой-то окрылённый, возбуждённый и... неугомонный!
Коринне бросился в глаза прилив моей энергии в нижней части тела.
— Дорогой, я так устала...
Моё хозяйство на неё встало!
— Сегодня не опасный день, и я хочу тебя!
— Я не побрила ноги!
Её густая колючая растительность редко меня отпугивала, я быстро научился переключаться на свои внутренние ощущения...
Тем не менее, её ответ меня расстроил.
В последнее время весь наш с ней секс сводился к прямому действию — механическому втыканию моего члена в её вагину без какой-либо прелюдии. С нагрузкой только на моё сердце!
— Любимая, а давай, ты попрыгаешь на мне?
— Хорошо... Только ты обязательно должен кончить в меня сзади!
Через пять минут мы завершили то, что толком и не начинали....
Я получил свой оргазм, а она... свою радость за меня.
— Коринна, ты была очень горяча! — нежно чмокнул я её в щёку, затем игриво прикусил за нижнюю губу — Пойду-ка я включу посудомойку, — автопилотом вскочил и по дороге не забыл проверить сон нашего Алекса.
Из головы не выходил живой яркий образ Марлен...
Её имя крутилось и перекатывалось на моём языке, как приятный рефрен!
Все последующие дни и недели моя необходимость часто видеть её неизменно росла...
2. Свет в конце тоннеля
Я никогда не изменял Коринне — ни в начале наших отношений, ни в их конце. Если последние конечно ещё можно было назвать ими, а не совместным функциональным проживанием под одной крышей в прекрасно обустроенном и нажитом всяким хламом таунхаусе ради одного — ценного вклада в развитие общего генофонда...
До встречи с Марлен я никогда всерьёз не задумывался о таком проступке, как измена любимой женщине. Это всегда были кто-то другие — знакомые, друзья, соседи, участники реалити-шоу, киногерои... Только не я и не моя Конни!
Когда мы лет десять назад связали наши жизни свидетельством о браке и церковными клятвами, я действительно в верил в силу вторых... до последнего дыхания...
Момент первого, едва заметного толчка перед максимальным землетрясением в двенадцать баллов наступил в моей счастливой семейной жизни инкогнито.
Я до сих пор не вспомню, кто первым из нас, когда и почему отпустил себя, а вместе с этим планку нашего взаимного уважения.
— Килиан и Ханна расстались, — услышал я от жены вместо «привет-дорогой-как-прошёл-твой-день?».
Конни протянула мне две тяжёлые сумки с продуктами, прошла к холодильнику, откуда достала и открыла для себя охлаждённое пиво, затем завалилась с фужером и чипсами на диван.
— Килиан баран, — пробурчал я и пошёл расфасовывать её покупки по полкам — Наверняка в конце недели они снова помирятся!
Наши друзья Килиан и Ханна уже расставались раза три или четыре. Их отношения были вечно диффузные... типа Гейзенберга или парадокса кота Шрёдингера.
Иногда они были вместе в одно и то же время, а потом снова нет, или и то, и другое — одновременно...
— Нет, — ответила моя уставшая как собака жена — В этот раз окончательно. Потому что на самом деле Ханна рассталась с Килианом. Но у них это прошло в этот раз как-то по взаимному согласию...
— Тогда дело дрянь, — подумал я, и где-то на задворках сознания хихикнул — Створки крышки ящика открылись, и... парадоксальный кот всё-таки сдох!
— Представь себе, он ей изменил!
— Да ладно??? — изобразил я изумление Христа, хотя прекрасно знал от самого Килиана про все его левые похождения.
— В Сатсуне не утаишь шила в мешке! Особенно если ты встречаешься со своей любовницей в нашем Центральном открытом бассейне!