— Ты с ума сошёл, да?! А как же я??? Вся моя карьера заточена на том, что ты дома! Мои родители старенькие и не в состоянии смотреть за Алексом семь раз в неделю по двадцать четыре часа! Я и так потеряла два ценных года, когда ушла в полный декрет! И теперь, когда у меня всё прекрасно налаживается, ты предлагаешь мне свести все мои труды за последние три года на нет???
С Конни всегда было сложно. Но челленджами она меня и брала. С ней мне постоянно хотелось ей понравиться, угодить, сделать что-то неординарное, за что она смогла бы меня похвалить…
— Хью, ты слишком ограничен в своих взглядах! — Килиан хлопнул по моему плечу и пошёл в подвал отлить мочу.
Я призадумался. А ведь друг прав! Всю свою сознательную жизнь я прожил в оправе…
Кто я и сколько их? Кем хотел бы я быть? Что я сделал бы, если бы ВСЁ стало бы возможным?
Вокруг нас в заведении сидели старые, престарые и ультрастарые жители Сатсуна. Все они почти прожили свою жизнь. Счастливо, так себе или вообще на черновик — это можно было прочесть по их лицам…
Впервые в жизни мне стало страшно через пару десятков лет оказаться среди них, а после умереть, так и не попробовав…
— Секса! — додумал за меня вернувшийся Килиан — Тебе не хватает настоящего правдивого секса без всяких «сегодня я не могу, давай завтра», секса БЕЗ каких-либо табу!
— Кил, мы не животные, — попытался я возразить ему — А я не человек зависимостей, поэтому нимфоман из меня во вторую половину жизни вряд ли выйдет удачный!
— У тебя ещё есть два года, чтобы выпустить пар…
— В смысле?
— Говорю тебе из собственного опыта: после сорока уровень тестостерона в твоей крови резко уменьшится, а вместе с ним и твоё либидо! Про форсажные автогонки в Формуле-1 с двумя-тремя заездами подряд можешь забыть! Я колю в член гиалурон, после того как выпью виагру…
Его откровения меня потрясли до глубины души.
Что, если я действительно упускаю одну из немаловажных сфер своей жизни, забывая о бренности моего тела???
5. Просто живёт?
Если бы моя история была о том, как я докатился до измены, я бы не делал из этого истории, а обратился бы за профессиональной помощью к корифейному психотерапевту для супружеских пар в столице нашей страны… ДО точки невозврата!
Но моя история стала историей ПОСЛЕ всего, что со мной произошло... Моя история — это скорее реквием о том, как медленно, болезненно и непреодолимо зарождается в нас истинная любовь… к нам самим, когда блекнут, увядают и отмирают наипрекраснейшие сильнейшие чувства к самым близким для нас людям…
— Все хотят цвести! Однако от ростка до бутона и его полного расцвета лежит очень долгий и трудный путь! — воскликнул седовласый гуру Бьёрн, когда мы в одно дождливое утро воскресенья наконец высадились из автобуса у Букового Леса в семидесяти километрах от нашего холмистого Сатсуна.
Марлен сагитировала меня и своих клиентов-'мальчиков' на эту авантюрную поездку в целях «оздоровления тела и духа»...
— Итак, нам с вами предстоит пройти пятикилометровый Марш Безмолвия, — объявил бывший учитель и в настоящем пенсионер Бьёрн, организовывающий на свой страх и риск так называемые «Туры просветления».
Я шёл, крепко держа за руку Алекса, прежде объяснив ему про всеобщую игру в молчанку…
Какое-то время мы все молча шли, прислушиваясь к шелесту крон деревьев, пению птиц и мягкому чавканью слякоти под подошвами наших ботинок… Последняя стала буквально символом всей грязи, которую мы все пережили!
В последние часы, месяцы и годы было слишком громко в мире… Пандемия, её неизгладимые последствия, разделение мирового сообщества на страны и нации, участившиеся экологические катастрофы, а главное, продолжающаяся война — всё это глушило радость бытия, шумело задним фоном даже во время моего коматозного ночного сна!
Я наслаждался громкой лесной тишиной.
Марлен тоже держала свою дочь за руку и шла почти в такт со мной...
На ней были чиносы в тон летнему пасмурному небу и функциональная куртка цвета расцветшего вереска.