– Да, конечно! – Хартфилия отступила в сторону, пропуская друга в квартиру. – Ты надолго? Может, чаю?
– Не откажусь, – кивнул Драгнил.
– Тогда проходи, – девушка махнула рукой в сторону студии, – а я чайник поставлю, – сделав пару шагов в сторону кухни, она вдруг остановилась и обернулась: – Нацу, твой шарф… Он там, на подоконнике. Кстати, ты подумал над предложением господина Джона? Преподаватель опять спрашивал меня, что ты решил.
– Над каким предложением? – нахмурился молодой человек. – А, позировать!.. – вспомнил он. – Пока нет. Но на днях я обязательно дам ответ.
– Хорошо, – художница кивнула и всё же ушла на кухню, чтобы накрыть на стол. Она только успела поставить на плиту чайник, как её окликнул Драгнил:
– Люси! – девушка выглянула в коридор и с удивлением обнаружила друга около входной двери. – Извини, мне надо идти.
– А как же чай? – растерянно спросила Хартфилия.
– Давай в другой раз, ладно?
Люси только кивнула. Глупая, как она могла подумать, что всё станет, как раньше? Это просто невозможно. От внезапной обиды и боли ей захотелось поколотить стоящего напротив Драгнила, но девушка лишь привычно растянула губы в улыбке.
Проводив гостя и выключив уже не нужный чайник, художница вернулась в студию. Рисовать не хотелось, словно кто-то надавал ей по рукам, но Хартфилия упрямо потянулась к краскам. И застыла, увидев на маленьком столике стоящую рядом с палитрой коробочку. Точно такую же, как та, в которой были мармеладки для той сессии. Люси нахмурилась: странно, ведь она точно помнила, что выбросила коробку. Или ей показалось? Девушка, протянув руку, взяла непонятно как оказавшийся в её квартире предмет и замерла: судя по весу, эта коробка была полной. Хартфилия села на софу, медленно откинула крышку и так же медленно выдохнула: все ячейки были заполнены ярко-жёлтыми мармеладками – такими же, как та, последняя, лимонная, кажется. И что всё это значит? Пожалуй, есть только одно объяснение: Нацу понравился лимонный мармелад, и он купил себе ещё такой же, а коробочку просто забыл, когда заходил в студию за шарфом. Надо позвонить и сказать ему об этом.
Однако её опередили: зазвонивший мобильный высветил на дисплее номер Драгнила. Люси нажала на зелёную клавишу, принимая вызов, и уже хотела было попенять молодому человеку на его память, но Нацу заговорил первым:
– Ты просила дать ответ для господина Джона, по поводу позирования. Передай ему, что я согласен. Только…
– Что только? – сразу напряглась художница.
– Предупреди его, что у меня особые условия оплаты.
– Какие? – голос вдруг снизился почти до шёпота, и стало так страшно, будто сейчас Люси ждала не ответ на свой вопрос, а, как минимум, оглашение приговора.
– За свою работу я беру только мармеладками. Кстати, лимонные – мои любимые.
Горло перехватило судорогой, и перед глазами всё поплыло. Как же?.. Что же?.. Мысли путались, бестолково метались в голове, принципиально не желая приводиться в порядок.
– Я… Нацу, я… – её собеседник терпеливо ждал, не торопя, но и не помогая. Хартфилия сделала глубокий вдох, загоняя поглубже внутрь истерику (или что там грозило вырваться наружу?), и медленно, едва ли не по слогам, сказала: – Знаешь… Мне кажется, я знаю одну художницу… Твои условия ей подойдут.
– Ты уверена? – уточнил Нацу.
– Да, абсолютно, – Люси даже кивнула, хотя молодой человек не мог её видеть.
– Тогда… – голос в трубке потеплел, обрёл какие-то неизвестные, но до нельзя приятные нотки. – Тогда завтра, как обычно?
– До завтра… – Хартфилия, нажав отбой, снова опустила взгляд на наполненную сладкими кусочками коробочку и внезапно засмеялась – легко, непринуждённо, как раньше. Палитра едва ли не прыгнула ей в ладонь, а тонкая беличья кисточка невесомо и быстро запорхала по казалась бы безнадёжно сухому и мёртвому рисунку, добавляя в него живые, искрящиеся нотки – ярко-жёлтые, со вкусом лимона.
========== Любимая ==========
Минутная стрелка медленно и неотвратимо приближалась к цифре двенадцать. Люси беспокойно мерила шагами комнату в тщетной надежде успокоиться, но от её челночных метаний беспокойство лишь усиливалось, накатывая волнами и оставляя после себя противную слабость, от которой дрожали руки и пересыхало в горле. Сегодняшний приход Драгнила не просто пугал – повергал в психологический ступор, и, кажется, будь у неё чуть больше сил, Хартфилия бы уже давно сбежала из дома, лишь бы отсрочить неизбежную встречу и не менее неизбежное объяснение.
А то, что последнее необходимо, она осознавала достаточно чётко: почти три недели (если считать и те последние дни сессии, когда она, наконец, призналась самой себе в своих чувствах), наполненные болью, не имеющими возможности сбыться надеждами и самокопанием, а так же вчерашнее событие просто не оставляли ей выбора, если девушка и дальше не хотела жить в крепком, некогда удобном и уютном коконе. Конечно, отношение Нацу к ней и его чувства ещё требовали уточнения, хотя, прогнав в голове, причём, не один раз, всю историю их знакомства и дружбы, Люси была почти на сто процентов уверена, что вызывает у друга не только симпатию, но и нечто гораздо большее. И поэтому, как бы не было страшно, она заставила себя остаться дома, снова и снова представляя их разговор, не замечая, что тем самым лишь сильнее накручивает себя.
Поэтому раздавшийся звонок в дверь был чуть ли не спасением. Девушка бросилась к двери, молясь, чтобы это была не хозяйка квартиры, Риу или кто-то ещё – повторно пройти через столь напряжённое ожидание у неё просто не было сил. К счастью, это оказался именно тот, кого она ждала. Хотя при виде высокой, крепкой мужской фигуры на пороге сердце готово было буквально выскочить из груди, а щёки пылали так, что, махнув другу в сторону студии, словно приглашая там располагаться, Люси скользнула в ванную, чтобы умыться холодной водой и немного прийти в себя.
Когда она зашла в комнату, Драгнил стоял у мольберта, рассматривая её последнюю работу – натюрморт в синих тонах с ярко-лимонными цветами.
– Очень красиво, – сказал Нацу, не оборачиваясь, хотя наверняка слышал шаги за спиной.
– Тебе правда нравится? – сейчас его похвала очень много для неё значила, особенно по отношению к этой работе.
– Да, – твёрдо ответил молодой человек. – Я, конечно, плохо в этом разбираюсь, но мне кажется, этот рисунок сильно отличается от всего, что ты писала раньше.
– Почему ты так думаешь? – художница прекрасно знала причину этой «непохожести», но ей было важно услышать, что скажет друг.
– Цвет, – пояснил Драгнил. – Только синий и жёлтый. Обычно ты используешь разные. Это необычно, но смотрится здорово. Может, пойдём погуляем? На улице прекрасная погода, – совершенно без перехода предложил он.
– С удовольствием, – согласилась Люси, и парень, наконец, обернулся. От его простой, искренней улыбки стало спокойнее, несмотря на то, что волнение до конца так и не улеглось.
Улица встретила их привычным разноголосым гомоном и шумом, особенно громким на фоне тишины, царящей в квартирке Хартфилии. Незаметно подкравшееся лето уже вовсю делилось с людьми теплом, более мягким, чем обжигающая жара последнего месяца весны, но всё равно достаточным для того, чтобы выманить всех, имеющих возможность отдыхать, из дома. Река весело поблескивала в лучах полуденного солнца, и Нацу уверенно свернул к набережной, невольно заставив подругу следовать за собой. Та, в принципе, не особенно этому противилась, потому что, во-первых, ей было абсолютно всё равно, куда идти, а, во-вторых, она уже примерно представляла, где может закончиться их прогулка – в городском парке. Не самое плохое место не только для дневного моциона, но и для разговора, потому что там было несравненно тише и спокойнее, чем на оживлённых улицах.
Друзья прошли уже почти половину пути – оставалось перейти проезжую часть и широкую площадь, уставленную многочисленными палатками с сувенирами, когда Драгнил совершенно неожиданно взял её за руку. Конечно, они и раньше брались за руки, но в свете последних событий все действия сейчас приобрели другой смысл. Кроме того, всю дорогу между ними царило молчание, поэтому, почувствовав, как её пальцы обхватила мужская ладонь, Хартфилия вздрогнула и непроизвольно отступила назад, едва не разорвав физический контакт. Однако молодой человек не отпустил её, а, встав рядом, тихо попросил: