- На улице ветрено, - ненужно заметила Шарлотта, выслушав.
По вечернему небу, зажжённому закатом, гнало плоские тучи. Деревья кренились в оранжевом свете, ещё голые, лишь в дымке молодой листвы. От этого вида, и от ветра мне вдруг стало так тоскливо, что хотелось плакать – может, дело было в тревоге и голодном желудке. Я медленно села на свою кровать. Через полчаса нам принесли ужин – прямо в дортуар, чего никогда не случалось. В пансионе что-то творилось.
- Говорили, чудовище напало на смотрительницу Райт, - пробубнила Мэг мне на ухо, когда воспитательница отвернулась.
Я подивилась тому, как быстро слухи разлетаются даже в карантинном пансионе.
- Пустяки, - гордо ухмыльнулась та, - я знаю всё. Подслушала разговор десяток, пока нас сгоняли в комнаты.
Тарелки забрали и сразу же погасили свет. Никаких вечерних чтений, никаких умываний. На следующий день ели снова в дортуарах.
Распорядок дня изменился совершенно. Нам сказали, что в деревне болезнь и, чтобы мы не пересекались, объявили карантин, все классы заперли по их дортуарам. Подле двери всегда дежурила воспитательница. Нарушения дисциплины обещали карать изгнанием.
Я знала, что это как-то связано с тенью, обрушившей стул госпожи Райт, но как? И кто это была? Дебора, пророчица Кейдских полей? Нет, вряд ли она. Видимо, тем же вопросом и задавались воспитательницы. Но была ли это вообще девочка пансиона? Ведьма?
Ответов не было. Уроки отменили, и я могла размышлять над этим хоть целый день, сидя в кровати или на подоконнике.
Кому не сиделось на месте, так это Мэг, бесконечно ёрзавшая и нервно оглядывающаяся. Деревенская ярмарка начиналась через два дня, она уже много чего наобещала как нам, семёркам, так и девочкам из других классов, собрала «плату» - себе и для обмена с парнишкой-зеленщиком. Но сейчас все эти планы оказались сорваны. И она беспокойно ходила взад-вперёд между нашими двухэтажными кроватями.
Дважды нашу комнату обыскивали, и я прятала жемчужину за щекой. Нашли два секретика – книгу Сесиль и карты, перекочевавшие к Мэг от Шарлотты и Берен. Владелиц перевели в тюряжку. Про меня же старшие как будто забыли – чему я очень радовалась.
Я ждала конца «карантина» и прежней (относительной) свободы, чтобы снова увидеться с Деборой и наконец-то понять, про какую такую память она говорила. Сначала – с ужасом ждала наказания, за воровство и за странный случай с ветром.
Но день тянулся за днём, и наказания не было, а мы всё сидели в своих комнатах, и смотрели на весну из мутных окон.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов