— Но они все равно нашли меня. Наверное, они думали, что я буду легкой добычей. — Я забрал свой пистолет у второго парня — он засунул его в штаны — а затем вытащил свой телефон.
— Осторожнее со своей одеждой, отче. Вы же не хотите, чтобы кровь нечестивых запятнала ваши святые одежды.
Затем я позвонил Раффу и сказал ему прислать людей, чтобы прибрались за мной.
8
Кили
Скрестив руки на груди, я смотрела в окно винтажной машины Харрисона, когда он проезжал по улицам Адской кухни.
— Почему? Почему я позволила тебе уговорить меня на это? Как я позволил тебе так поступить со мной? Ты же знаешь, я НЕНАВИЖУ этого человека!
Даже ста лет было бы недостаточно, чтобы захотеть снова увидеть его, а с фестиваля прошло всего пару дней.
Харрисон искоса взглянул на меня из-под своих очков.
— Ты у меня в долгу за то, что не рассказала мне о детективе.
— Я тебе ничего не должна. Но, может быть, я бы сказала тебе, если бы ты рассказал мне о Мари, о, скажем, много лет назад!
— Это сложно, и тебе об этом известно.
— Что в этом такого сложного?
— Ты бы рассказал ей.
— И что?
— Твое время ‒ не мое.
Он пожал плечами.
— Справедливо. Но все же… Как я позволила тебе УГОВОРИТЬ меня на это?
— Ненависть. Годы. Поговорить. Почему ты выкрикивала эти три слова?
— Прекрати пытаться сменить тему!
— Ага. Отлично. Ты сделаешь это за меня, потому что мы оба знаем, кто мой босс. И у меня нет возможности отказать ему.
Я с минуту изучала своего брата.
Этот парень, у которого была хорошая тачка и не менее хорошая одежда, не был моим братом. Мой брат был покладистым. Он хотел простой жизни. Хороший дом. Приличную машину. Семью. Детей, которых он мог бы научить играть в бейсбол. Это был мой брат. Я бы дала ему понять, что эту машину он купил бы для себя, но остальное? Шикарная работа адвокатом? Босс-гангстер? Это был явно не он.
Щёлк. Щёлк. Щёлк. Фрагменты мозаики внезапно сложились.
— Ты пошел на это ради Мари, не так ли?
Он замолчал на минуту, прежде чем вздохнул.
— Поклянись своей бродвейской карьерой, что ты ей не скажешь.
— Клянусь.
Я подняла руку, растопырив пальцы.
— Верно.
У меня вырвался вздох, который я не могла контролировать.
— Ты должен сказать ей, Харрисон. Скажи Мари, что ты чувствуешь к ней. Жизнь слишком коротка, чтобы продолжать ждать. К черту время. У нас есть только эта секунда.
— А что насчет детектива? — Харрисон перевел взгляд на меня. — Ты влюблена в него?
Я избегала этого разговора с братом под предлогом того, что все еще злюсь из-за того, что Харрисон не рассказал мне о своих чувствах к Мари. Это было правдой, но не настоящей причиной, по которой я не хотела говорить об этом. Говоря его словами, все было сложно.
— Мама сказала мне, что вот-вот ко мне придет любовь всей моей жизни. — Я пожала плечами. — Стоун оказался тем, кто вошел в мою жизнь.
Даже под темными стеклами очков я различила, как брат сощурился.
— Чайные листья? Ты издеваешься надо мной, Ки? Ты собираешься позволить маме решать твою судьбу с помощью каких-то там чайных листьев?
— Все сложно, Харрисон.
— Мама сказала мне держаться подальше от Мари из-за чайных листьев. Если верить маме, то Мари собиралась посеять хаос в моей жизни и в жизни тех, кто меня окружал. Выражаясь ее словами, то был «эффект ряби от камня тёмно-синего цвета». Стоит ли мне ее слушать?
Я резко огляделась по сторонам. Мама никогда не говорила мне этого, и Харрисон тоже.
— Что ты ей сказал?
Он пожал плечами.
— Ничего так прямо, но я решил не слушать маму. Не верить в это. Я никогда не чувствовал ничего подобного рядом с Мари. Я только почувствовал…
Он посмотрел на меня, а затем снова перевел взгляд на дорогу.
— Любовь, — закончила я. — Ты чувствовал любовь только рядом с ней.
— Что-то вроде того.
Я ухмыльнулась про себя, потому что мой брат пребывал в оооочень скверном настроении. Очень долгое время. Я лишь надеялась, что Мари чувствовала то же самое или дала бы ему шанс. Хотя, честно говоря, все было бы намного проще, если бы Харрисон влюбился в Дезире Гибсон. Она любила его на протяжении всего времени, что они посещали среднюю школу, и до сих пор спрашивала о нем всякий раз, когда я приходила в ее салон подстричься. Дезире не поддерживала связь с нашей семьей, и я никогда не считала ее своей сестрой.
То, что Мари была мне как сестра, сильно все усложняло, особенно если Мари не испытывала того же к Харрисону.