— Где… — прочистила она горло. — Что будет дальше? Я имею в виду ‒ моя семья. Эта вечеринка. Скотт.
Я сделал шаг ближе к ней, чувствуя, как бисеринка пота скатывается с моего виска на шею. Она попыталась сделать шаг назад, но не смогла. Кили уже ударилась о стену. Слишком быстро, чтобы могла протестовать, я взял ее левую руку в свою, покопался в кармане и надел ей на палец кольцо, которое подобрал Рафф.
— Хватит… — прочистил я горло, — хватит болтать.
— Никто никогда не поверит в это, — сказала Кили, глядя не на кольцо, а на меня. — Никто. И уж тем более Скотт.
— Ки.
Через минуту я перевел взгляд на Малыша Хэрри, который стоял в дверях кухни. Прошло еще больше времени, прежде чем Кили посмотрела на него.
Он переводил взгляд с нее на меня, глаза его сделались щелками, лицо стало хмурым.
— Если бы я не знал… — Он покачал головой, не закончив свою мысль. — Дверь. Тебя.
— Кто?
Ее голос был низким, почти ошеломленным.
— Стоун, — ответил Малыш Хэрри.
Я почувствовал реакцию в ее животе. Он ухнул вниз.
— Задержи его у входа, — сказала она. — Я встречусь с ним через минуту.
Малыш Хэрри кивнул и ушел.
Она сделала шаг от меня, поправляя волосы, а потом провела прохладной рукой по шее, которая горела.
— Он не поверит, — сказала Кили, и в ее голос вернулась уверенность. — Он не поверит! Что мне сказать? Что мне делать? Я не хочу, чтобы ты убил моего брата, если я все испорчу!
Я взял ее за руку и повел к входной двери.
— Правда в том, что ты моя, и ни черта больше, дорогая. Ни черта больше.
11
Кили
Я не получала удовлетворения, причиняя боль другим людям, по крайней мере, не так, как Мародёр, но мы были похожи в чем-то, что мне было неприятно признавать. Я действительно получала удовлетворение от мести людям, которые причинили боль мне или моим близким.
Делало ли это меня плохой? Без понятия.
Точно так же, как я понятия не имела, насколько глубока вражда между Кэшем и Скоттом. Я узнаю об этом после того, как мы откроем входную дверь дома моего брата, и Скотт увидит нас вдвоем. Держащимися за руки. Обручальное кольцо с огромным изумрудом на моем безымянном пальце левой руки. На том, от которого вена тянулась прямо к моему сердцу.
Скотт никогда бы не поверил, что мы с Келли были вместе. Не в реальном смысле этого слова. Он никогда бы не поверил, что я была такой женщиной. Из тех, что спят одновременно с двумя мужчинами, наставляя одному из этих мужиков рога с другим. Однако Скотт обязан был в это поверить, иначе я даже представить себе не могла, что сделал бы Мародёр.
Кэш остановился прямо перед тем, как открыть дверь, повернувшись лицом к моим братьям, которые все решили идти позади нас.
Мой брат, Лаклэн, прочистил горло.
— Мы узнаем больше о кольце на твоем пальце через минуту, но Харрисон ввел нас в курс дела с ситуацией с детективом. Ты и с ним встречалась, Ки? Одновременно с Кэшем?
— Да, — сказала я хриплым голосом.
Харрисон покачал головой и прислонился к стене.
— Это просто данность.
Для кучки парней, которые знали меня всю мою жизнь, они справились довольно неплохо. Никто из них даже и глазом не моргнул на мое признание. Вернее, на мою ложь. Обычно один из них явно заметил бы, если я лгала, но обычно это я была той, кто обвинял братьев в их бреде. Может быть, я оттачивала свою актерскую игру.
— Кили Келли, Кили Келли, Кили Келли, — очень быстро произнес мой брат Оуэн, но он перепутал мое имя, которое скоро станет моим, когда произносил его в третий раз. После чего Оуэн издал нечленораздельный звук, когда Деклан ткнул его локтем под ребра.
Лаклэн пожал плечами.
— Это не важно. Ты имеешь право любить того, кого захочешь. Но, возможно, тебе следовало прояснить все с детективом до того, как он сюда явился.
Лаклэн посмотрел Кэшу в глаза. Они были одного роста.
— Неужели этот факт создаст проблемы для моей сестры? Для моего брата? Поскольку ты занял его место?
Я посмотрела на Кэша, который в ответ уставился на моих братьев так, словно все вместе они были не чем иным, как легким ужином. Кэш ухмыльнулся.
— Вообще никаких проблем.
Лаклэн кивнул.
— Давайте-ка посмотрим, чего он хочет.
Черт! Как я могла сказать им, что пригласила его?
Кэш хотел открыть рот, но я его опередила.
— Нет, — сказала я. — Я бы предпочла, чтобы все это осталось между мной и Скоттом.
— Вернее, нами тремя, — сказал Кэш, и благодаря его акценту «тремя» прозвучало как начало слова «древо».3 — Лучше, если этот человек будет знать, где я, а где он.