— По части сделать то же самое.
— Ах, — тихо выдохнул Кэш. — Теперь мы кое-чего добиваемся.
— Для тебя это нереально. Как это может быть реальным? Это из мести.
Я не была уверена, почему для меня было так важно выяснить его чувства по этому поводу, но это было так.
Возможно, Кэш использовал меня как пешку, и я все еще была полна решимости устроить ему за это адовы муки, но я бы не приняла ложь у алтаря. Он либо произнес бы свои клятвы со смыслом, либо…
Что я могла сделать?
Ничего.
Мои ладони внезапно вспотели, как будто я смотрела вниз с высоты высотного здания на мир, полный хаоса, собираясь прыгнуть в никуда. Я потерла руки о платье, надеясь найти там страховочную сетку.
— Это реально для тебя?
Кэш отодвинулся так, чтобы снова посмотреть мне в глаза.
— Да, — ответила я. — Ты хотел этого. Так что теперь это станет реальностью. Так нормально, — я скопировала его тон, — для тебя, Мародёр?
Он смотрел на меня сверху вниз так долго, что я задалась вопросом, заговорит ли он когда-нибудь. Затем Кэш улыбнулся, и я понадеялась, что он не мог слышать, как мои колени стучат друг о друга.
— Великолепно, — сказал он немного хриплым голосом. — Просто. Великолепно.
— Подожди!
Я протянула руку, когда Кэш собрался уйти.
— Куда-то собрался?
— Моя невеста хочет выйти замуж. — Он пожал плечами, весь такой ла ди да ди даа. — Собираюсь подождать тебя у алтаря. Я буду там, когда ты будешь готова.
• • •
Готова. Я никогда не была бы готова к этому.
Готова к нему.
Готова я или нет, но двадцать минут спустя я открыла дверь в кабинет, бросив последний взгляд в зеркало, которое отец Фланаган принес для меня. Последний взгляд на одинокую женщину, которая выходила из этой комнаты. Когда бы я ни вернулась сюда снова, я была бы уже замужем за человеком, известным как Мародёр.
Похититель сердец.
Я сделала один шаг за дверь и наткнулся на массивную грудь. Когда я подняла глаза, у меня отвисла челюсть. Затем я закрыла рот.
— Что ты здесь делаешь?
Я прошептала или, скорее, прошипела Харрисону, на которого наткнулась.
— Что я здесь делаю?
Он скопировал мой тон.
— Я должен был бы спросить у тебя то же самое! Ты что, сбрендила? Ты решилась на это, Ки?
— Вау, — произнесла я, растягивая слово. — Келли оказывается болтун?
Он покачал головой.
— У нас была деловая встреча, когда позвонил Рафф и сказал Келли, что ему нужно срочно приехать сюда. Келли попросил меня прогуляться с ним, чтобы мы могли закончить разговор. Минуту назад он сказал мне прийти и проверить, как ты. Теперь я вижу это. Тебя. Вот в таком виде. И поскольку мы стоим в церкви — нетрудно догадаться, что будет дальше.
Ой. Тогда болтушка здесь именно я. Мне следовало получше прощупать Харрисона, прежде чем я выдала свой секрет.
Я прищурилась, глядя на своего брата.
— Ты не должен судить меня за это, Харрисон! Тебе не стоит. Я сделаю все, что должна, чтобы пройти через это.
Я хотела уйти, но он схватил меня за руку.
— Ки, — сказал он. — Я не осуждаю тебя. Но послушай… просто послушай! В кои-то веки!
Я сделала глубокий вдох, прежде чем повернуться к нему лицом.
— О чем бы ты ни думала, забудь об этом, — сказал он. — Что бы ты ни планировала, забудь об этом. Это ничего не изменит. Не с ним. Уже слишком поздно.
— Что ты имеешь в виду? — медленно произнесла я. — Говоря мне, что уже слишком поздно?
— Ки. — Он покачал головой. — Вся семья считает, что ты влюбилась в Келли.
— И что? Разве это не то, во что они должны верить?
— Мы выросли с тобой, Ки.
— И?..
— И… насколько честным я должен быть с тобой, чтобы до тебя дошло? Ты влюбляешься в него. Вот почему ты его ненавидишь. Ты знаешь, что это так, но ты не хочешь этого. Поэтому ты устроила схватку с ним, потому что понимаешь, что это единственный выбор, который у тебя есть. Если я это знаю, то и Келли это знает.
— Какой женщиной я стала, Харрисон? — прошептала я, сжимая края платья так сильно, что мои костяшки пальцев побелели. — Что мое сердце… оно… не воюет с этим. Это противоречит самой идее этого. Оно принуждает меня к этому.
— Может быть, это просто влечение. Просто физическое. Это пройдет. И…
Харрисон покачал головой, проводя рукой по волосам, отчего они встали дыбом.