- Убить богиню? – спросил я, прервав ее речь. – А разве можно убить бессмертную богиню?
Она остановилась, развернула меня к себе лицом и серьезно посмотрела в глаза. Взгляд ее стал колючим, проник в голову, нырнул в самые потаенные уголки моего сознания. Голова заболела, я постарался отвести взгляд, но прядь черного тумана оплела затылок и заставила смотреть богине в глаза.
- Все смертны, - усмехнулась она и пожала плечами. – И люди. И боги. Все боги смертны. Тебе не надо знать, почему и как, тебе достаточно знать, что это так. Ты поймешь это со временем. Но мы пришли.
Черный туман тут же растаял, мягко опустив меня на пол, покрытый узорной каменной плиткой. Я не удержался на ногах и пробежал несколько шагов, прежде чем остановился и смог осмотреться. Зал был меньше чем те, через которые мы сюда пришли. Колоны подпирали сводчатый потолок, украшенный пыльными фресками. Я видел, что на них что-то нарисовано, но понять, что не мог. Мягкий, слегка желтоватый свет струится из ниоткуда, или отовсюду. Легкий ветерок временами задевает кожу, приятно ее, холодя, принося свежий воздух. Посреди зала стоит порытый серой скатертью тяжелый стол с резными ножками, в виде обнаженных женских фигур стоящих на крохотных черепах. Сбоку от стола, прямо на нагромождении странных круглых камней стоит массивный трон. Спинка его украшена башенками, такими искусными, такими красивыми, что мне невольно показалось, что сейчас из окна высунется лучник с крохотным луком в руках. На этот трон богиня и уселась. Мне она сесть не предложила.
Я усмехнулся и сел на пол, полностью скрывшись за столом.
- Нельзя сидеть в присутствии богини, - прокаркал кто-то, и что-то укусило меня чуть пониже спины.
Я вздрогнул, повернулся и вскочил. На меня пустыми глазницами смотрел огромный человеческий череп.
- Серстас! – засмеялась богиня. – Не пугай моего гостя. У нас так редко бывает кто-то, тем более такой интересный.
- Сидеть нельзя! – проклацали зубы.
Пустые глазницы вспыхнули желтым огнем и череп, сверкнув ими на меня, поскакал к трону. Запрыгнув на специальную площадку слева, подставил костяную макушку под руку богини. Она протянула пальцы, и нежно, словно кошку за ухом, потрепала череп. Глазницы погасли, и я готов поклясться, что зубы растянулись в довольной улыбке.
- Да пусть себе сидит, - скрипнуло из-за трона и второй череп, брат-близнец первого запрыгнул на площадку справа и подставил макушку под вторую руку. – Устал, наверное, кайлом махать. Да и пережил сегодня не мало. Пусть отдохнет.
- Нельзя, - воспротивился первый череп. – Нельзя нарушать правила. Правила для того чтобы их соблюдать. Правила делают жизнь проще, понятнее.
- И не такой интересной, - не согласился второй череп, млея от удовольствия.
- Цыц! – резко оборвала перепалку богиня. – Заткнитесь оба и не звука больше, а то отдам вас Грохку.
Оба черепа синхронно покосились на нее и, замолчав, замерли под подлокотниками.
- Ты, я вижу, не особенно удивлен, - обратилась ко мне богиня.
- А должен быть?
- Мог бы, - не сдержался череп слева, кажется Серстас. – Говорящие черепа как-никак.
- Грохк, - нежно почесав его макушку, напомнила богиня. Череп звонко клацнул зубами и замолчал.
- Но Серстас прав, ты не удивлен говорящим черепам?
Я пожал плечами.
– Это страшно. Это пугает. Но я ничего не помню, кроме последнего месяца на шахтах халкана Мирира. Не знаю, может быть, говорящие черепа есть в каждом доме. Может, и у меня такой был.
Череп справа заворочался, но от замечания удержался.
- Ты мне нравишься. И, как я уже сказала, у меня к тебе предложение, от которого ты отказаться не сможешь. Вот, - она протянула руку, наклонила ладонь вниз, и под ней образовалось маленькое черное облачко. Богиня разжала пальцы и на облачко легла крупная черная жемчужина. Богиня улыбнулась и подтолкнула облачко в мою сторону.
- Возьми ее, - сказала богиня голосом, не терпящим возражений. – Возьми и проглоти. Только не смей жевать иначе останешься без зубов.