И вот Данкан вернулся. Но судя по тому, что Евсей перекрывает коридор в полной боевой выкладке, словно всерьез опасается нападения внутри Дола, хладнокровие утратил и главный страж. Или нет. Я вновь взглянул на Евсея, точнее на его спину. Кольчуга под толстой меховой курткой. Два ножа торчат за поясом, топорщат плащ. Справа чуть за спиной висит маленький кистень, рядом стилет. До полного комплекта Евсею только самострела на плече не доставало. Зачем столько оружия? Внутри Дола зачем?
Я предполагал, что после того как Данкан увидел, что я получил из пепельника, он может испытывать ко мне неприязнь. Может испытывать страх. Людям свойственно начинать ненавидеть все, чего они боятся. А то что люди ненавидят они обычно стремятся уничтожить. И чем больше проходит времени, тем сильнее и страх, и ненависть. И кто сказал, что Данкан, не смотря на все его заслуги и достоинства, не самый обычный человек? В нем течет та же кровь, разве что благородней. Наверное. Я так и не знал ни его настоящей фамилии, ни происхождения. В то, что он по рождению Грачев, я не верил. Данкан Грачев. Не складывалось в моей голове это в нечто единое.
И он здесь. И по его приказу перекрыли коридоры, отрезали мою комнату от остального Дола. А за меня и заступиться некому. Елизара нет, князя нет. Хотя князь и заступаться бы не стал. Я бы на его месте не стал. Кто я для него? Человек новый, не понятный. Он и видел-то меня всего пару раз, говорил и того меньше. А Данкан давно известен, проверен в бою, доказал преданность и видимо не раз и не два. На месте князя я бы себя и слушать не стал, а Данкана еще как бы послушал и встал на его строну. Даже если бы Елизар поросенком визжал о моей полезности.
Холод вновь укусил плечи. Я поежился, накрыл их мокрым полотенцем. Стало только хуже. Потрогал волосы. Мокрые. Не гоже пред начальством являться с мокрыми волосами. Тренировка и кадка воды на голову, это не оправдание. Впрочем, начальство ли мне Данкан? Я усмехнулся, перекинул через плечо мокрое полотенце и, не спеша, пошел в сторону своей комнаты.
Данкан стоял в коридоре. Он скрестил руки на груди, насупил брови и смотрел внутрь комнаты через настежь распахнутую дверь. Моей комнаты! Я никогда ее не запирал. Воров в Доле отродясь не водилось, да и брать у меня нечего. Если кто и решит украсть старые портки, так я только спасибо скажу и радуясь на склад побегу. Но дверь была не просто открыта, она была распахнута настежь. И Данкан что-то разглядывал внутри.
Я подошел. Прохор хотел хлопнуть меня по плечу, но взглянув на свою руку в тяжелой перчатке, передумал и лишь коротко кивнул. Еще один перекрывающий коридор? Я приостановился, взглянул на Прохора. В полном вооружении, кольчуга, шапка со вшитым внутрь подшлемком сапоги из двойной кожи, боевые теплые перчатки. Он никак на морозе драться собрался, только не понятно с кем.
Данкан увидел меня поманил и знаком приказал остановиться так, чтобы тот, кто был внутри, меня не видел.
- Последний раз спрашиваю, - сурово сдвинув брови проговорил он – что ты здесь делаешь?
- Прибраться, господин! Я лишь хотела прибраться у молодого господина.
Данкан взглянул на меня, я покачал головой. С момента моего приезда в Дол, у меня прибирались лишь дважды. Первый раз, когда освобождали комнату, чтобы я в ней поселился. А второй, когда суровый лекарь приказал вычистить здесь все, лишь наскоро глянув на раны, поученные мною в Стожке. С тех пор прошло недели так три или четыре. И я не слышал, чтобы кто-то отдал приказ прибраться у меня. Да и не надо мне этого, я сам в состоянии пыль на пол смахнуть, а оттуда веником в коридор вымести.
Но женский голос сквозь плач, настырно твердил, что она хотела лишь убраться. Данкан снова взглянул на меня. Я снова покачал головой. Голос ее мне не знаком, молодой, напуганный, но совершенно точно никогда раньше мною не слышаный. Да и господин. Какой я к демонам господин? О том кто я знают трое. О том, что это не совсем правда, знает один. О том, что и ему не все известно знаю только я. И никто из них не станет называть меня господином. Для местных слуг и солдат же, я просто Михей.