На стол легли крохотный свиток и темная жемчужина. Не черная, как мне показалось в Стожке, а именно темная, ближе к коричневой.
- Ядро? – князь приподнялся, не отводя алчного взгляда от жемчужины.
- Нет, - усмехнулся Данкан. – Душа. Душа пепельника.
- Это не душа, - засмеялся Елизар. – Для души нужен камень, иначе не получится ее…
- Ты прав, - Данкан катнул жемчужину к Елизару. Тот поймал, всмотрелся и теперь уже он смотрел на меня совершенно не понимающим взглядом.
- Как? – проговорил он. – Откуда? Я ошибся?
Елизар закрыл лицо руками, уткнулся в ладони и раскачивался вперед назад. Князь встал. Серьезно посмотрел на меня, пожевал губы, сморщился, повернув голову к Елизару.
- Магистэры узнают? – спросил он Данкана и, не дожидаясь ответа, кивнул сам себе. – Магистэры узнают! Неприятностей нам не избежать. Больших неприятностей.
- Они сотрут нас в порошок за навык паладина.
- Я же его смотрел, - вскочил Елизар. – Я внимательно смотрел, не было у него никакого навыка. Не было! – он шлепнулся на лавку, едва не свалился с нее, но удержался и сев, вновь закрыл ницо руками. – Не было!
Князь несколько мгновений сочувственно смотрел на Елизара, потом вздохнул и повернулся е Данкану.
- Предложения?
- Полог, - пожал плечами Данкан. – Знаю, что дорого. Но что нам остается? Спрятать Михея мы не можем. Магистерии известно о нем. И он их сильно интересует. Мы поймали пару шпионов. Они даже здесь, в Доле, подкупили несколько человек, только чтобы собрать о нем информацию. Можно избрать иной способ. Абсолютный. Но Михей может оказаться слишком ценным для нас, и его смерть сейчас будет подозрительной.
Я удивленно взглянул на Данкана. Конечно, солдат иначе рассуждать и не может. Нет человека, нет проблемы, нет к нему вопросов. Тогда зачем он меня сюда привел? Елизар хотел выгнать, чтобы обсудить дела, о которых мне знать было не положено, но Данкан не позволил. И вот теперь он предлагал просто от меня избавиться. Нет, не просто, он предлагал меня убить.
Я задумался. Уже ни раз и даже не десяток раз я слышал о том, что я весьма ценен потому что я чист и из меня можно слепить того, кто нужен семье. Я был не против. Сейчас Данкан тоже говорил, что я ценен и, если я правильно понял реакцию князя, после того, как Данкан выкатил жемчужину, что я стал еще ценнее. Но перетянет ли весы в мою сторону эта ценность, ведь на другой их чаше неприятности для всей семьи. Для всех Грачевых. Размер неприятностей мне не известен и это хорошо. Не стоит мне забивать голову чужими возможными неприятностями. С другой стороны, эти люди дали мне кров, пищу, одели, обогрели, кое-чему научили. В конце концов сняли ошейник. И если моя жизнь ставит под угрозу их собственные, неужели они не вправе меня убить. Хотя никто об угрозе их жизням здесь и сейчас речь не вел. Но, я же мог предположить, что она есть. И снова из-за того, что размер неприятностей мне неизвестен. И это плохо. Плохо, что неизвестен.
Я немного разузнал про магистерию и понимал, что, попав к ним в лапы, могу не выбраться никогда. Да и подставлять Грачевых, частью семьи которых я недавно стал, мне не хотелось. Князь принял меня в свою семью. В свою! Не отправил в младшие семьи, не заставил принять меня союзников. Он принял мне к себе. Открыться князю? Пусть знает все и уже потом примет решение. Решит убить значит, так тому и быть.
Князь с Данканом продолжали о чем-то тихо спорить. Елизар так и раскачивался взад-вперед, но теперь еще и начал мычать. Мне было его жаль. Он ведь ожидал от меня одного, а получил совсем другое. Он поручился за меня перед князем, хотя и скрыл от него, то, что увидел, а теперь получается, он обманул и его, и сам себя. Конечно, он обещание не сдержит и псам себя не скормит, но все же его жаль. Так разочароваться в себе.
Сложно сказать, что двигало мной. Жалость ли к Елизару. Стремление не дать обрушиться неприятностям на людей, принявших меня в семью, хотя по большому счету для меня ничего не изменилось, кроме отсутствия ошейника на шее, но сам факт. Желание насолить богине, что силой заставила меня стать тем, кем я быть не хотел, хотя по большому счету от меня ничего и не требовалось. Или же усталость от тайн, хотя никакой усталости я не чувствовал, да и тайна моя меня не тяготила вовсе. Скорее просто надоело, что мою судьбу решают без моего участия. А может обычное желание прекратить все и как можно быстрее.
Я встал. Перешептывания стихли, князь и страж взглянули на меня. Даже Елизар и тот перестал мычать и посмотрел на меня сквозь пальцы.
- Ты не ошибся, - произнес я, глядя на него. – А ты, - я перевел взгляд на Данкана. – Ты ошибаешься.