Даже интересно, этот сморщенный, сам ее обрюхатил, или нанимал кого? Или в их племени, к подобной чести, с рождения готовят. Ох! Если у сморщенного есть племя, наша встреча может вылиться в весьма серьезные неприятности. Для обеих сторон. Я хоть и был едва живой, но позволять себя убить просто так не собирался. Ни в тот момент, ни позже если сморщенное племя решит отомстить за смерть шамана или мага, или кто он им там, демон его разберет. А в том, что мне придется его убить я уже не сомневался. Не хочется конечно, но придется, иначе он убьет меня.
Коротышка отвлёк от мыслей, привлек внимание к себе, тем, что с размаху врезал концом палки по крышке саркофага, а затем закругленным ткнул в меня.
- Твоя повезло! - серьезно сказал он. - Твоя увидеть рождение бога. Потом твоя умереть и никому не рассказать. Но твоя повезло. Я сама завидовать тебе.
Он поднял руку, сложил пальцы шалашом, поднял вторую руку, и возле колокольчика появилось жёлтое сияние. Коротышка на какое-то время замолк, закрыл глаза и что-то беззвучно шептал. Сияние на посохе разгоралось ярче, делая мир вокруг светлее. Он все еще оставался мрачным, но уже не таким темным.
В куче паучьих и птичьих тел я углядел самострел. Подвинулся к нему, дотянулся вытащил, отряхнул. Попробовал правой рукой, бесполезно, опухоль немного спала, цвет пальцев уже не так пугает, но все равно полноценно работать они ещё не могут. Взял в левую руку.
Коротышка заговорил вновь. Он продолжал на все лады обещать мне скорую и весьма болезненную смерть. Слегка путался с тем, кто именно меня убьет, не то он сам, не то бог. Только я не понимал, сколько не пытался, родился ли его бог или он сидит в этом яйце. Но коротышка своего добился. Теперь я слушал его внимательно. Я даже кивал.
Левой рукой держать самострел не удобно. Все заточено под правую, и чтобы дотянуться до рычага пришлось постараться, но я справился. Взвел самострел, наложил болт, поднял, прицелился.
Коротышка не отреагировал, так и продолжал стоять в полный рост на саркофаге, вещая мне о скорой и мучительной смерти, творя волшбу на яйцо. Был бы он один, я бы спустил рычаг сейчас, но два обезьяноподобных типа мне этого не простят. Я отмахаться от них я вряд ли смогу, уж больно угрожающе выглядели их мышцы. И взгляды не предвещали ничего хорошего.
Я продолжал улыбаться, они продолжали недобро на меня смотреть, а коротышка продолжал говорить и грозить мне всеми жуткими смертями какие только мог вспомнить. Я полез в колчан, вытащил болты, разложил их на полу, так, чтобы можно было дотянуться. Пересчитал. Восемь. Не понял. Пересчитал ещё раз. Восемь. Хм, было двадцать. Два торчат в глазах паука, три или четыре я выронил, и они где-то на полу, восемь вот они, а остальные где? Да демоны с ними. Все равно все восемь использовать не успею.
- Твоя сделать преступления. Твоя не испытывать раскаяния. Твоя умрет!
Я продолжал улыбаться, но нахмурился. Мне начало казаться, что коротышка тянет время. Его рука с посохом направлена на меня, но вторая окутана сиянием и сияние это перетекает на яйцо. Не знал я кто в том яйце, но и узнавать не хотел. Однако, похоже коротышка решил нас познакомить, не спрашивая моего мнения. Я вложил болт в рот, прижал зубами.
- Твоя есть очень повезти. Моя завидовать твоя. Юная бога только что сказать, что твоя стать им. После смерть. Моя завидовать. Моя ненавидеть твоя. Моя желать убить твоя немедленно! Моя...
Я спустил самострел. Болт вошёл точно в слишком разговорчивый рот коротышки. Сморщенный мерзавец захрипел, удивлённо уставился на меня, рухнул на колени, поднял руки ко рту, но сказать ничего не успел. Второй болт пробил его череп на вылет. Точно промеж глаз.
Обезьяноподобные завыли и бросились на меня. Я подхватил болт с пола. Непослушные пальцы с трудом наложили его, взвели самострел. Я успел всадить болт в плечо одному, но со вторым сделать ничего не успевал. Встретил его пинком в морду. Он отлетел, упал, но тут же вскочил. От второго пинка, он уклонился. Как и я от его когтей. Оказавшись сбоку от него ударил под ребра и чуть не сломал пальцы. Может, шкура у него была дубленая, а может зря я правой бить пытался.
Он в долгу не остался, ударил кулаком. Я отклонился, и кулак выбил крошку из стены рядом с моей головой. Он взвыл от боли, или ярости приподнялся. Мне хватило времени и ловкости, подтянуть ноги и врезать ему в грудь. Такого он не ожидал. Похожее на обезьянье тело отлетело, ударилось спиной о саркофаг, рухнуло на пол. Ждать, что будет дальше я не стал. Собрав остатки сил прыгнул к нему, на ходу выплёвывая болт изо рта. Навалился сверху и вложив в удар всю силу воткнул снаряд ему в глаз. Болт пробил не только глаз, но и кость за ним. Жутко захрустело, звериную морду исказила боль. Он потянулся ко мне руками, я надавил сильнее, болт провалился внутрь. Я отдернул руку, вытащил покрытый чем-то липким болт, поднял его, размахнулся и вложив в удар остатки сил пробил обезьяне шею. Он захрипел, странно, злобно. Я ударил еще и еще раз. Он обмяк, после третьего. После четвертого дернулся и затих.