— Относительно этого я, кажется, могу вам кое-что сообщить, сэр. (Очевидно, управляющий знал больше, чем хотел показать.) Если не ошибаюсь, дело касается нашего соседа, владельца Счастливой Долины.
— Как? Жалоба на Джекоба Джесюрона? — В глазах мистера Вогана вспыхнул живейший интерес. — Марон так и сказал?
— Нет, сам он ничего не говорил, но я слышал на днях, что от Джесюрона сбежал невольник, который затем каким-то образом очутился у маронов. И они не хотят выдавать беглого.
— Откуда вы все это знаете?
— Да, правду сказать, мне совершенно случайно довелось подслушать чужой разговор. Один из маронов — здоровенный такой молодец, он иногда приходит к Черной Бетти — рассказывал ей всю эту историю, как раз когда я проходил мимо.
— Мароны не хотят выдавать беглого? Странно! Вы не знаете, почему?
— Нет, сэр. Я слышал только обрывки разговора.
— И именно по этому поводу явился ко мне марон?
— По-видимому, так, сэр. Но он не захотел мне ничего сказать. Говорит, все объяснит только вам.
— Ну хорошо, проводите его сюда. И послушайте, мистер Трэсти! Загляните-ка к Черной Бетти, выпытайте у нее все, что удастся. Тут что-то не так… Чтобы марон отказался выдать беглого раба! Пообещайте ей новое платье или еще что-нибудь. А сейчас проведите ко мне марона. Я его выслушаю.
Мистер Трэсти поклонился и вышел. Судья, приняв официальный вид, стал дожидаться посетителя, раздумывая о цели его прихода.
«Неужели правда, что старый каналья повздорил с маронами? Впрочем, этого следовало ожидать. С тех пор как он нанял этих испанцев, мароны его возненавидели. Мне думается, старик тайно ведет какие-то темные дела. И что-то заважничал последнее время. А ведь никто не знает, откуда у него берутся деньги. Если у марона зуб против старого негодяя, я позволю ему рассказать его историю со всеми подробностями… А вот и он! Что ж, весьма недурен собой. Да это, кажется, тот молодчик, который приударяет за Йолой! Помнится, Кэт подтрунивала над ней. Неудивительно, что девчонка в него влюбилась. Пожалуй, следует положить этому конец… Мароны — опасный народ для черномазых красавиц. А наша Йола все-таки принцесса… — Он усмехнулся. — Ну, во всяком случае, не простая негритянка. Надо будет сразу втолковать это молодцу».
Кубина, в том самом охотничьем снаряжении, в каком мы видели его в лесу, вошел в павильон, почтительно поклонился и стал ждать, когда судья заговорит с ним. Лофтус Воган, кратко ответив на приветствие, некоторое время молча рассматривал юношу.
Что-то в лице молодого марона вызвало у него неприятное чувство, которое он, однако, постарался подавить. Сделав над собой усилие, он со снисходительной любезностью улыбнулся и начал разговор.
Глава XLVI. СУДЬЯ И МАРОН
— Ну, что скажешь? Ты, кажется, из тех маронов, которые живут в горах Трелони?
— Да, сэр, — спокойно ответил Кубина.
— Начальник целого поселения?
— Всего нескольких семей, ваша милость. Нас очень мало.
— И тебя зовут…
— Кубина.
— Слыхал. Кажется, — добавил мистер Воган, многозначительно улыбнувшись, — у нас есть девушка, которая тебя знает.
Кубина покраснел и кивнул.
— Не смущайся, — успокоил его плантатор, — в этом нет ничего предосудительного, если у тебя самого нет предосудительных намерений. А теперь говори. Мистер Трэсти сказал, что ты пришел по делу. Оно касается Йолы?
— Йолы, ваша милость? — Видно было, что вопрос застал Кубину несколько врасплох.
— А что? Надеюсь, ты не станешь отрицать, что она твоя возлюбленная?
— Нет, мистер Воган, я не стану отрицать этого. Мы любим друг друга. Но я пришел по другому делу, хотя, раз уж разговор зашел о Йоле, я бы хотел поговорить и о ней, если вы не возражаете, ваша милость.
— Что ж, говори.
— Мистер Воган, я хотел бы выкупить Йолу.
— Вот как! Хочешь, чтобы она сменила узы рабства на узы брака? — Он рассмеялся собственной остроте.
— Да, получается так, ваша милость, — сдержанно улыбнулся Кубина.
— А Йола хочет стать миссис Кубиной?
— Иначе я не стал бы выкупать ее, ваша милость.
— Значит, она согласна?
— Да, ваша милость. Не то чтобы ей хотелось расстаться с молодой госпожой, но, видите ли, ваша милость, есть…
— Есть кто-то, кого она любит больше своей госпожи, то есть тебя, мистер Кубина?
— Ваша милость, это любовь другого рода, и…
— Согласен, согласен, — прервал его мистер Воган, считая, что разговор на эту тему пора закончить. — Ну, предположим, я не возражаю против того, чтобы продать Йолу. Сколько же ты собираешься предложить за нее? Помни, я сказал «предположим, я не возражаю», но, в сущности, девушка принадлежит моей дочери, и придется спросить ее мнения.
— Ах, сэр, — с жаром вырвалось у Кубины, — мисс Воган добра и великодушна! Я постоянно ото всех это слышу. Я уверен, она не захочет помешать счастью Йолы.
— И ты не сомневаешься, что сделаешь Йолу счастливой?
— Надеюсь, ваша милость, — ответил марон.
— Но дело есть дело. Моя дочь не сможет продать тебе Йолу дешевле, чем за нее дают на невольничьем рынке. А Йола стоит немало. Сколько, ты думаешь, мне на днях за нее давали?
— Я слыхал, ваша милость, что ее хотели купить за двести фунтов.
— Да, именно. И я отказался — понимаешь?
— Может быть, мистер Воган, вы не откажетесь продать ее за эту сумму мне?
— Не знаю, не знаю… Да и откуда у тебя возьмутся такие деньги?
— У меня их еще нет, ваша милость. Мне удалось скопить только сто фунтов. Я думал, что этого хватит, но вот услышал, что за нее дают дороже. Но если, ваша милость, вы согласитесь подождать, месяца через два я доберу другую сотню, и тогда…
— Вот тогда, милейший, и поговорим. Пока могу обещать, что не продам ее никому другому. Это тебя удовлетворит?
— Спасибо! Большое спасибо, мистер Воган! Я не забуду вашей доброты. Раз Йола будет…
— Йола будет в надежных руках моей дочери… Ну, а теперь перейдем к делу, которое привело тебя сюда.
— Я хотел бы просить вашего совета, мистер Воган. Дело касается мистера Джесюрона.
Лофтус Воган насторожился:
— Ну-ну, говори! — Он торопил Кубину, словно боялся, как бы тот не отвлекся в сторону.
— Дело неприятного свойства, мистер Воган. Я бы не стал надоедать вам, да, оказалось, что несчастный, которого обманом обратили в рабство, не кто иной, как родной брат Йолы. История, в общем, очень странная. Я бы не поверил, если бы не знал, что все это дело рук старого Джесюрона.
— Но что же произошло? Говори, Кубина! Если была совершена несправедливость, обещаю тебе, что виновный понесет наказание.
И, произнося эту обычную формулу, судья весь обратился в слух.
— Я скажу всю правду, если даже это мне повредит, — ответил марон.
И он рассказал о том, что захватил беглого, оказавшегося братом Йолы, о том, что беглый этот — африканский принц, отправившийся на поиски похищенной сестры; что он взял с собой богатый выкуп, что капитан Джоулер поручил принца попечению Джесюрона, а тот обманул принца, отобрав у него все его имущество и поставив пленнику свое клеймо; что несчастный принц бежал и, попав в руки Кубины, остался у него, несмотря на то что Джесюрон уже несколько раз посылал за беглым, грозя всякими карами.
— Прекрасно! — Лофтус Воган даже вскочил с кресла — так он обрадовался рассказанной мароном истории. — Настоящая мелодрама, не хватает только последнего акта. Я не прочь сыграть в ней некоторую роль, пока не опустился занавес. — Тут его осенила какая-то мысль. — Постой! Так вот почему старый негодяй так выпрашивал у меня Йолу! Впрочем, мне еще не совсем понятно, какая ему от этого была бы выгода… Но мы все это распутаем. Так, значит, принцу принадлежало двадцать четыре мандинга и все они попали в лапы Джесюрона?