И ещё битый час мы с ней отвечали на вопросы Герда, вполне профессиональные, надо заметить. Начиная с обнаружения тела на КППМ и заканчивая вызовом спас-команды к вахтенному посёлку. Тему крушения решено было оставить создаваемой комиссии.
– Вы выяснили, кто такой Альберт Церн? – спросила Даша под конец. Голос у неё стал хриплым от долгих рассказов, и сержант, пошарив в столе, протянул ей колбочку с соком. Девушка кивнула, сделала пару глотков и передала мне. – Или мало времени прошло?
Сержант поколебался, но выдал:
– Он действительно старший мастер штолен-проходки, а Валевски и Штейн его подручные…
– И что? – поторопил я.
– А ничего.
Герд вздохнул.
– Как бы по-дурацки это ни звучало, но пока не проснётся Церн или не придут в себя вахтовики из посёлка, боюсь, ничего нового мы не узнаем. Они могли просто все немного свихнуться, слишком много времени провели под космическим излучением. Я проверил, вместо положенного отдыха в защищённых посёлках хотя бы раз в месяц, они полгода провели снаружи.
Понятно. С натяжкой можно принять. Но что-то смущает, и сильно.
– Церн говорил о людях в базовом лагере.
Герд кинул.
– Я помню. Туда отправили помощь, но они пока не добрались – база довольно далеко от поверхности, на аэрокаре не подлетишь.
– А мой модуль? – спросила Даша.
– Его осмотрели. Тело забрали.
– Это?..
– Штолен-мастер Гюйгер Кранц. Определили по зубным слепкам, всё остальное, к сожалению, опознанию не подлежит.
Значит, я не ошибся.
– Вы где планируете остановиться, господин Севемр?
Я пожал плечами. Я ещё не думал об этом.
– У нас, – сказала Даша. – В посёлке ИКП.
– Далековато, но ладно. Завтра-послезавтра нам нужно будет встретиться.
Герд поднялся из-за стола.
– В общем, я вас не задерживаю… – я торопливо встал, – …пока.
Хвала космосу хоть так, а то уж начал чувствовать тяжесть наручников на запястьях.
– Идём-идём, – Даша подтолкнула меня в спину.
Мы немного не дошли до выхода, когда двери отрылись, и внутрь повалила, не могу подобрать другого слова, целая толпа. Все в подогнанных комбинезонах, примерно одного роста и сложения – полицейские, то бишь, сотрудники Охраны правопорядка при Марсианской Директории. И где они были интересно? Помещение немедленно наполнилось разговорами и шумом. Как я понял, обсуждали баскетбол, игру двух местных команд, собранных из энтузиастов-любителей.
Снаружи солнце село и всё вокруг окатила волна холода. По периметру площади зажглись подвешенные на изящных выгнутых столбах светильники, заливая всё холодным белым светом.
Даша молча направилась к стоянке каров. Видно было, что настроение у девушки хуже некуда, а у меня накопилось несколько вопросов.
– Интересная у вас здесь спортивная жизнь, – заметил я осторожно.
– А что? – мгновенно отреагировала она. – Думаешь, у нас только пьянки да дебош?
– Никогда так не думал, – возмутился я. – Просто не ожидал такого ажиотажа – чтобы отдел охраны в полном составе отправился смотреть игру. Что, все настолько любят баскетбол?
Даша пожала плечами.
– Здесь пока мало развлечений. Вот и ходят поболеть и поддержать своих друзей и знакомых. Между прочим, ты сам хоть раз видел «БасМ»?
– Что я видел? – не понял я.
– Марсианский баскетбол. – Даша улыбнулась. Кажется, плохое настроение её оставило. – Советую посмотреть. Сила тяжести тут меньше земной, и прыжки у игроков намного выше, прямо кенгуру. Даже щиты с корзинами пришлось поднять.
Она прошла между рядов припаркованн6ых машин и остановилась у одной с нарисованным деревом на корпусе. Я следовал за ней.
– Подождём. – Она открыла дверцу и забралась внутрь. – Залезай.
Я устроился рядом и вопросительно посмотрел на девушку.
– Раз кар здесь, то кто-то из наших в Администрации. Решают, наверное, как быть: на «Дайне М» везли сердечники к новым климатическим преобразователям. Хотели усилить концентрацию сети. Как теперь быть, не представляю. Отследить их в космосе можно, выловить нельзя.
– Они всё равно вернутся к Марсу, – попробовал я утешить девушку.
– Издеваешься? Когда это будет!
Большая часть машин вокруг постепенно разъехалась. Стало видно, что пригасло большое панорамное окно в отделе охраны, сменив ярко-белый свет на мягко-голубоватый. Наверное, остались дежурные, у остальных закончилась смена.
– У нас мало преступлений, – негромко сказала Даша, проследив мой взгляд. – В основном, пьяные потасовки в барах после вахт. Собственно, их и преступлением-то не назовешь – так, мужики пар сбрасывают. И бары большей частью здесь в космопорту, ну, и на Южном тоже. Это сегодня игра была, а так дежурят по трое.
– А остальные посёлки?
– Посёлки патрулируют по вызовам.
Я хмыкнул.
– Трое на тридцать тысяч человек – у вас и в самом деле рай.
– Да как же! И, кстати, не тридцать – девяносто тысяч, отстал ты от жизни!
– Сколько?
– Девяносто тысяч восемьдесят три человека – по официальным данным. – Даша не выдержала и прыснула. – Ну, у тебя и лицо! Чему ты удивляешься? Несмотря на дороговизну, сообщение Земля–Марс давно стало регулярным. Половина всей промышленности на это задействовано. Сейчас на Земле вообще подготавливают целый флот из двадцати контейнеровозов с анабиозными капсулами, пять тысяч мест каждый. Но и это для планеты – капля в море. Нужно поскорей создать запасы воды, вот тогда действительно будет исход! А то стоят наши посёлки без людей на консервации, заедешь в такой – жутко делается.
– Да, такими темпами у вас скоро национальные анклавы проявятся. Марсианская башня бы не случилась взамен Вавилонской.
– Вряд ли, – отмахнулась Даша, – пока, во всяком случае. Сейчас любой, кто отправляется в космос и на Марс, в частности, обязан в совершенстве владеть пиджин-инглиш. Вот когда пройдёт переселение – тогда другое дело.
– Тогда и численность охраны правопорядка увеличивать придётся.
– Придётся, – хмуро сказала Даша. – Что за проклятье лежит на человечестве? Куда ни сунемся, всюду тащим с собой одно и то же! Ложь, обман, насилие…
Она резко замолчала, будто устыдившись собственной вспышки.
Я решился, наконец.
– Даша, – спросил осторожно, – мне показалось, или между вами с Гердом что-то есть?
Она долго не отвечала, и я уж подумал, что ответа не будет, когда она заговорила, сначала тихо и путано, потом всё громче и яростней.
– Вообще-то, это не твоё дело. Ну, да, мы были вместе. Женщин здесь ещё довольно мало, и им можно выбирать. Я и выбрала: сильный, умный. Но спустя какое-то время поняла: я не люблю его. Не люблю – и всё! Ещё какое-то время пыталась убедить себя в обратном, но бестолку!
– И вы начали ссориться?
– Ям начала ссориться. Макс терпел. Но однажды не выдержал и сказал, что ни за что меня не отпустит. В ответ я его ударила, а он сломал мне руку. Случайно, правда, и запер в нежилом блоке. Потом выпустил. Просил прощения. Он неплохой человек…
Выговорившись, она откинулась на сиденье, глядя вверх, на проступившие в тёмном небе цепочки небольших огоньков, очерчивающие объём старт-финишного комплекса доставки орбитальных грузов. Они вспыхивали ярко-жёлтым светом и стремительно уносились вверх, теряясь в глубине пространства среди белых гвоздиков звёзд.
Я не знал, что сказать. Сидел и любовался точёным профилем, задавив в зародыше желание разыскать сержанта и набить ему морду.
– Илай, – вдруг спросила Даша как-то неуверенно, – а ты меня тогда поцеловал только чтобы доказать, что не гей?
Я потянулся её обнять. Даша развернулась на сиденье, придержав мою руку.
– Нет. Ты ответь.
– Ты и вправду так думаешь? – Я преодолел сопротивление девушки и обнял. Поцеловал в холодные нос, щёки, нашёл такие же холодные губы. Отпустил.
– Прости. Совсем голову потерял.
Даша молчала.
Космос, как же извиниться?
– О! – вспомнил. – А может ты всё-таки из этих…