Маргарита осмотрелась по сторонам: деревянные стены, в одном из углов — кухонька с необходимым минимумом современной техники, рядом — простой стол со стульями, в противоположной стороне — диванчик у выложенного кирпичом камина, закопчённость которого указывала на то, что это не имитация. Однотонные полупрозрачные шторы, несколько кованых светильников по стенам, ковёр у дивана, сбоку — дверь, ведущая в соседнее помещение.
— Там спальня, — уловив её взгляд, пояснил Павел. — А уже оттуда есть вход в ванную. Располагайся, я пока принесу вещи.
Спальней оказалась крохотная комнатушка, большее пространство которой занимала кровать, застеленная лоскутным одеялом, похоже, ручной работы. Имелся здесь и небольшой шкаф для одежды, и даже кресло в углу — скорее всего, раскладное. Обстановка была довольно аскетичной, но уютной, мебель — добротной, а помещение — явно подготовленным к приезду гостей: чистым, опрятным и выглядящим вполне обжито — никакой затхлости и запыленности не наблюдалось.
Пока Рита осматривала ванную комнату с небольшой душевой кабиной, порадовавшими своим наличием необходимыми мелочами и полотенцами, сложенными в аккуратную стопочку у раковины, Павел прошёлся вокруг дома, открыл ставни и прятавшиеся за ними современные пластиковые окна, впуская дневной свет и свежий воздух.
— Здесь одна кровать, — заметила Маргарита, когда он вернулся с их сумками в руках и поставил их на пол.
— Здесь одна большая кровать, — как ни в чём не бывало ответил он. — Но так уж и быть, я посплю на диване в гостиной, если ты храпишь и сильно этого стесняешься, — явно пытаясь разрядить обстановку, заявил следом.
Если бы взглядом можно было убить, то Стрельцов уже корчился бы в агонии. Но Рита дала себе мысленного тычка под рёбра — сейчас не стоило бурно реагировать на подначки, первоочерёдно надо было разложить в голове по полочкам уже имеющиеся и толкущиеся друг о друга умозаключения, и уже потом вступать в пикировку с человеком, внезапное появление и дальнейшие заявления которого заставили её усомниться в собственном душевном здоровье. Рите по-прежнему казалось, что всё, творящееся вокруг, больше похоже на бред или какой-то странно смахивающий на реальность сон.
— Не знаю, как ты, но я жутко голодный, — снова попытался отвлечь её от терзающих мыслей Павел. — Пойду посмотрю, что можно по-быстрому сообразить. Думаю, кофе и бутерброды нам сейчас не помешают.
Он удалился, снова оставив Риту одну. Несмотря на попытки шутить, Стрельцов явно не веселился. И не мог не чувствовать, что между ними двоими сейчас пролегла пропасть. Но ведь он не глупый человек, и должен был догадываться, что Маргарите не придутся по душе все его махинации. И всё же решился на них… даже не так — решился признаться в них, наверняка осознавая, что это явно не упростит ситуацию. И был прав — Рита ещё больше отдалилась и закрылась, несмотря на все его недвусмысленные признания.
Подумать только! Любит и собирается жениться… Разве подобными заявлениями бросаются просто так? Это слишком даже для него!.. И это может значить только одно — всё сказанное, скорее всего, правда. Но… как? Зачем? Почему?
Как Рита ни силилась понять Стрельцова и его действия, у неё выходила какая-то ерунда. Пазл никак не хотел собираться в единую картину. Она не верила, что человек способен кардинально измениться и пересмотреть свои взгляды за такой короткий промежуток времени. Или… или всё это началось раньше? Но когда? И почему она ничего не замечала?
В сердцах швырнув выуженную из сумки, которую она на автопилоте начала разбирать, вещь назад, Рита опустилась на кровать, спрятав лицо в ладонях.
Верить? Не верить? Что делать? Как себя вести? И самое главное — а что она сама чувствует по отношению к Павлу? Пока на эти вопросы она не могла найти однозначные ответы. Для начала ей нужно было элементарно успокоиться.
Взгляд девушки упал на чехол с фотоаппаратом. Внезапно до жути захотелось вырваться на свободу, надышаться наконец свежим воздухом, прогуляться по лесу, сделать несколько десятков кадров. Она словно чувствовала, что ничто её не успокоит, не поможет навести порядок в голове, осмыслить творящееся лучше, чем старое доброе и почти забытое занятие. И ей просто жизненно сейчас необходимо переключить хотя бы часть мозга на что-то, не касающееся Стрельцова, чтобы переварить произошедшее, принять ситуацию и понять, как быть дальше.