Послышались негромкие охи и шепотки со стороны зрителей неожиданно для них разыгравшегося спектакля.
— Я. Тебя. Не увольнял, — делая акцент на каждом слове, произнёс Павел, ничуть не смутившись. — Ты написала заявление сама.
— Но ты его подписал.
— И ничуть не жалею об этом, — проговорил твёрдо и спокойно. — Ваша дочь достойна большего, чем заниматься нелюбимым делом, отдавая ему слишком много времени и сил, — пояснил Павел, снова обращаясь к Георгию Алимовичу.
— Значит, ты не хочешь, чтобы твоя жена работала?
— Я не хочу, чтобы моя жена работала на меня. Но я приложу все усилия, чтобы она нашла применение своим талантам в деле, которое ей действительно по душе. И поддержу любые её начинания.
Внезапно Маргарита соскочила с места. Почему-то стало жутко неприятно, что в её присутствии о ней говорят в третьем лице, будто уже всё решив за неё.
“Моя жена”! Подумать только… Вообще-то она ещё не давала согласия!
— Маргарита! — донеслось до неё удивлённо-осуждающее матери.
Но она не стала слушать. Слишком велико было напряжение, слишком сильный шквал эмоций обрушился на неё. А снова истерить на глазах благодарной публики не хотелось — хватило разноса, устроенного ею в офисе! И она, бросив салфетку с колен, а затем короткое “извините”, поспешила убраться с глаз долой.
— Иди, Стрельцов, — услышала она за спиной голос Карины. — Догоняй свою невесту. Без неё можешь не возвращаться.
33
Рита, быстрым шагом удаляясь от беседки, обогнула дом, поднялась на освещённое только светом из окон дома крыльцо-террасу у задней двери, но заходить внутрь не стала. Лишь прислонилась к деревянной колонне, подпирающей навес, пытаясь утихомирить бушующий внутри ураган.
Конечно же, Павел отправился за ней — наверное, было бы странно, если бы он поступил иначе. Он тихо шёл позади, не спеша её догонять и окликать, и просто молча остановился внизу у ступеней террасы, сунув руки в карманы.
— Зачем ты устроил эту комедию? — подождав, пока Стрельцов подойдет ближе, но не глядя в его сторону, задала вопрос Рита.
— Комедию? — удивился он. — Почему же — комедию? Я просто озвучил свои намерения. И не вижу в моём предложении ничего смешного.
— Ты игнорировал меня больше недели! — не выдержала она, бросая обвинения, и всё-таки повернулась к нему лицом.
— То же самое я могу сказать о тебе, — сохраняя спокойствие, отозвался Павел.
— Ты удалился из чата!
— Не хочу больше чувствовать себя извращенцем, в которые ты меня не так давно записала.
— Неправда, — возразила Рита, чувствуя, как запал её сходит на нет, и продолжила уже не так уверенно: — Никуда я тебя не записывала.
– “Стрельцов, ты маньяк”, — по-доброму усмехнувшись, передразнил он её. — Было?
Крыть было нечем, и Рита промолчала. Но спустя полминуты, поняв, что Павел больше ничего говорить не собирается, нарушила вновь воцарившуюся тишину:
— Но почему… почему ты не спросил меня лично, наедине?
— Чтобы ты опять утонула в своих сомнениях и опасениях? — резонно предположил Павел. — Чтобы попросила не спешить, дать время на обдумывание? Чтобы снова потребовала ничего не афишировать, никому не говорить? — в его словах определённо была логика, скорее всего, Рита так бы и поступила. — Я не хочу не спешить, Марго, — продолжил он твёрдо. — Хватит с нас ожиданий.
— Не надо решать за меня, — попыталось было возразить Рита, хотя и понимала, что продолжает препираться по инерции, чем всё только усложняет.
— Рит, я уже не мальчик, — прервал её Павел, наконец теряя терпение и отпуская на волю эмоции. — Я отдаю себе полный отчёт в том, что делаю. Я тебя люблю, — посмотрел прямо. — Влюбился, как мальчишка, как последний дурак, ещё много лет назад, и до сих пор не могу ничего с собой поделать… — он не повышал голоса, но в серьёзности и важности произносимых им слов не возникло и сомнения. — Люблю, понимаешь? Иначе меня бы тут не было. И я хочу создать семью, по-настоящему хочу. Не потому что пора, не потому что это надо моим родителям или ещё кому-то, а потому что я сам к этому пришёл. Теперь сложи два и два, что получается? — он на миг замолчал, не отводя взгляда. — Да, мне не нужна семья с кем-то гипотетическим, мне нужна только ты. Я не знаю, как это объяснить даже самому себе, я не знаю, что это — химия, магия, чья-то воля свыше. На самом деле не знаю, — он с шумом вдохнул, словно собираясь с мыслями для последнего рывка. — Ты мне нужна, Рит! Мне без тебя хреново. До такой степени, что удавиться хочется. И то, что я этого никому не показываю, ещё не значит, что этого нет. И да, я больше не хочу ждать, не хочу растрачивать время на заменители. На пустышек, что готовы выпрыгнуть из трусов по щелчку пальцев. Не хочу, и не буду.