— Ария, почему ты не отвечала так долго? Ты в порядке? — говорит он сразу, ответив на мой звонок.
— Юсеф… — услышав его голос, я почувствовала, как сильно по нему соскучилась. — Вот бы ты сейчас был здесь. Мне тебя очень не хватает.
— Я тоже безумно скучаю по тебе, милая моя. Скажи мне, что случилось?
— Я не хочу говорить об этом по телефону. Возможно, я вернусь раньше. Может, даже сегодня ночью. Пока не знаю. Поговорим обо всём, когда я вернусь. Хорошо?
— Хорошо. Но знай, что я очень за тебя переживаю, поэтому, пожалуйста, будь осторожна и возвращайся ко мне целой и невредимой.
— Я люблю тебя, Юсеф…
— Я люблю тебя, Ария.
Посидев ещё около часа на этой скамейке, я собираюсь с силами и возвращаюсь домой.
Глава 18: Стоя на этом замёрзшем асфальте, в месте, которому я никогда не принадлежала, я не чувствую ничего, кроме боли в груди
У порога стоит много пар обуви, дома очень шумно. Собрались родственники с маминой и папиной стороны. Как только я захожу в гостиную поздороваться со всеми, на меня сразу накидываются с кучей вопросов о том, как живёт дядя Давид, когда будет моя свадьба, богат ли мой жених, из хорошей ли он семьи и тому подобное. Я отвечаю всем коротко и без подробностей. Мама с папой ведут себя так, словно ничего не произошло.
Дядя с тётей не зря уехали отсюда. Они поняли, что подальше от всех им будет спокойнее жить. И они безумно правы. Я так отвыкла от всяких семейных интриг, сплетен и прочей грязи, что сейчас даже просто сидеть среди этой толпы мне безумно некомфортно. Поэтому я тихонько встаю с дивана и иду прятаться в комнату Саны, в которой она сейчас спит.
Билетов на самолёт сегодня я не могу найти, самый ближайший рейс на завтра в 11:45. Поэтому я решила поменять свой обратный билет с 5 января на 30 декабря. Новый год я встречу в Тегеране с людьми, которые стали для меня настоящей семьёй.
Я приехала сюда с мыслью о том, что отмечу новый год с семьёй, а в итоге улетаю до Нового года, узнав, что моя мать мне не родная. Чёрт, я до сих пор в шоке и не могу в это поверить.
То, что мне сейчас нужно — это кофе, за которым я решаюсь быстро и незаметно сбегать на кухню. Пройдя мимо гостиной я слышу, как отец говорит что-то о моей свадьбе, поэтому я решаюсь остановиться и послушать его.
— Семья того парня нам не очень понравилась, поэтому мы думаем ей найти другого жениха.
— Конечно, семья ведь так важна. Найдите ей такого жениха, с чьей семьёй вы сможете построить хорошие отношения, — комментирует сестра папы.
— Мне кажется, что Ария у нас немного сложный человек, поэтому с чьей-то семьёй ей будет тяжело поладить, — вставляет свои никому ненужные пять копеек племянник мамы, который, будучи абсолютно трезвым, пытался меня поцеловать.
— Такая она у нас. Ничего не поделаешь, — отвечает мама.
Я буквально врываюсь в гостиную, и, судя по взгляду отца, он понял, что сейчас никто не заставит меня замолчать.
— Вы серьёзно, мать вашу?! — повышенным тоном спрашиваю я, смотря на всех них.
Папа резко встаёт с кресла и суровым взглядом даёт мне понять, что мне нужно замолчать. Но нет. Сегодня и так весь мир обрушился мне на голову. Пусть обрушится окончательно.
— Ты, извращенец, пытавшийся меня поцеловать, когда я сказала нет, а ты всё равно продолжал ко мне лезть. Называешь себя моим двоюродным братом и ещё позволяешь себе своим грязным языком что-то обо мне говорить?!
Его растерянное выражение лица того стоило.
— Что? — в недопонимании спрашивает папа и смотрит на меня.
— Да-да, папочка. Это правда. Иначе бы он не стоял сейчас молча. Обычно же у него язык длинный.
— Что за бред? Ты неправильно поняла, Ария. Он твой брат и не поступил бы так, — говорит дядя.
Я нервно улыбаюсь и не отвечаю на это ничего.
— Если это ложь, то лучше замолчи и не позорься, говоря такое, — говорит мне мама.
Несмотря на то, что сегодня произошло, лёд в её сердце так и не растаял. Я выслушала её, поняла и хотела быть рядом, а она снова плюнула мне в душу. Снова. Но это последний раз.
— Уж не тебе это говорить, мамочка, — улыбаясь говорю я. — Ой, извини, — я закрываю рот ладонью, — назвала тебя мамой по привычке. Госпожа Азаде, так лучше, да?
Все вокруг в недоумении смотрят то на меня, то на Азаде с отцом.
— Вы рассказали ей? — спрашивает папина сестра.
— Стоп! — взмахивая руками вверх, я прошу всех помолчать.
Неужели об этом все знали, но не говорили мне? Дядя Давид? Тётя Диляра? Они тоже знали, но не сказали мне? Нет, пожалуйста…
— Значит, все, кроме меня знали, что меня родила другая женщина. Прекрасно. Скажите мне, как люди могут быть такими лживыми и двуличными? Правда, я каждый раз удивляюсь этому, смотря на всех вас.