— Хорошо, милая. Кстати, а ты расскажешь обо всём ребятам?
Хороший вопрос. Если честно, я не хочу рассказывать обо всём этом Лео, Айше и Зейну. Да, они мои друзья, но пока что я не готова поделиться с ними этой историей. Когда я получу ответы на все свои вопросы, тогда обязательно всё расскажу.
— Не сейчас. И ты пока не рассказывай Нуру и Селин, пусть пока не знают. Скажем, что я поехала в Стамбул к каким-нибудь родственникам немного отдохнуть.
— Как скажешь, любимая. Я тогда пошёл, провожать меня не надо. Ложись и отдыхай. Завтра созвонимся.
Мы крепко-крепко обнимаемся, и он уходит.
Последние 3 дня были слишком насыщенными и тяжёлыми, поэтому я выключаю свет и проваливаюсь в свой самый глубокий сон.
Проснувшись рано утром, я сразу пишу ребятам о том, что нам нужно встретиться и поговорить, потому что уже сегодня вечером я улетаю в Стамбул, и мне нужно побыстрее им об этом сказать. Ничего не спросив, они соглашаются, и через час будут ждать меня в нашей кофейне. Аппетита у меня нет, поэтому я выхожу из дома, не позавтракав. Хочу пройтись до кофейни, послушать музыку и подышать. В последнее время у меня такое чувство, будто я не могу дышать. Точнее, могу, но воздух словно не проникает в мои лёгкие, и я задыхаюсь.
Я стараюсь не думать о том, что случилось в Мюнхене, иначе у меня не будет сил даже встать с кровати, а я не могу сейчас так расклеиться. Всю свою жизнь я и так жила во лжи, и мне поскорее нужно узнать правду.
Увидев ребят, на моём лице всплывает тёплая улыбка. Я по ним скучала. И сейчас я ощущаю такое большое чувство благодарности за то, что они есть в моей жизни.
— Ария! — воскликнула Айша и кинулась меня обнимать. — Я так соскучилась по тебе!
Я здороваюсь с ребятами, сажусь за столик и заказываю своё любимое фраппучино.
— Всё хорошо? Не то, чтобы мы не рады тебя видеть, но почему ты так рано вернулась? Что-то случилось? — тревожно спрашивает Зейн.
— Но ты знаешь, если не хочешь рассказывать, мы всё поймём и давить не будем.
— Да, присоединяюсь к Айше. Просто мы начали за тебя переживать, когда ты написала, — добавляет Лео.
— Ребят, я… Я уезжаю в Стамбул на неопределённый срок.
— В смысле? — в недоумении спрашивает Айша.
— Есть кое-какие семейные вопросы, которые мне нужно решить, и из-за которых я вернулась из Мюнхена раньше. Сейчас рассказать не могу, просто я хотела сама вам сказать об этом. Но, поверьте, я в порядке и всё хорошо.
Ребята переглядываются, ничего не говоря. Я бы на их месте тоже не знала, что сказать.
— А колледж? У нас же выпускной год, — говорит Лео.
— Юсеф едет с тобой? — спрашивает Зейн.
— Дядя поговорил с господином Мехди и тот разрешил мне до 2-х месяцев учиться удалённо. Я просто буду изучать все лекции сама, а затем по приезду преподаватели их проверят. И Юсеф со мной не едет. Он хотел, но я убедила его в том, что ему нужно остаться здесь.
— Не буду спрашивать почему, ибо по тебе видно, что рассказывать подробности ты не хочешь. Но помни, что, когда будешь готова, я буду здесь, чтобы тебя выслушать.
Я благодарю ребят за их понимание и поддержку, и проговорив с ними ещё около часа, мы прощаемся, и я отправляюсь домой.
Открыв дверь в свою комнату, я замечаю Лию, сидящую на полу возле моей кровати.
— Я зашла к тебе, и заметив, что тебя нет, решила посидеть здесь и подождать, — оправдывается она, заметив меня.
— Ничего страшного, но ты выглядишь немного… Всё в порядке?
— Нет, Ария, не в порядке.
Я сажусь на пол рядом с ней.
— Поделись со мной.
— Я пытаюсь понять всё, что происходит. И, если честно, я не понимаю. Не могу понять. Как можно оставить свою родную дочь и просто уйти? Как можно вымещать свою злость на ребёнке, который совсем ни в чём не виноват и даже не знает правды? Как ты можешь так стойко это всё переживать? Я бы на твоём месте жила всю жизнь с обидой на весь мир. А ты такая добрая, такая искренняя, стараешься понять всех, даже тётю Азаде, помочь всем, дарить им любовь и заботу. Как и почему?
— Ах, Лия… Знала бы ты, сколько обиды на мир было внутри меня несколько лет назад, ещё даже не зная всей правды. Но я заметила, как сильно эта обида душит меня изнутри. И я решила отпустить её. Жизнь и так полна обидами, злостью, ложью и всякой грязью. Если мы будем хранить всё это внутри нас, то не останется места для светлых чувств. Я решила быть светом во тьме, чтобы, по крайней мере, мой мир не был таким тёмным. А если и я буду ходячей тьмой, то света и вовсе не останется.
Она задумывается над моими словами.
— Я не хочу жить в таком мире. Ты знаешь меня, я всегда смеюсь и улыбаюсь, у меня прекрасные родители и в моей жизни не происходит и капли того, что происходит в твоей. Но, взрослея, жизнь словно даёт пощёчины, чтобы я сняла свои розовые очки и увидела реальный мир.