Для самой же Маргариты всё творящееся было и вовсе чем-то иррациональным, не поддающимся объяснению и логике. Шедшим вразрез с принципами. Но затягивало в свой водоворот быстрее, чем здравомыслящая её часть ещё пыталась что-то предпринять, как-то отгородиться, опомниться, отступить…
— Маргарита Георгиевна, — абсолютно не удивившись этому факту, сквозь гул голосов покидающих помещение конференц-зала людей, услышала она своё имя от Стрельцова уже тогда, когда собиралась воспользоваться ситуацией и банально сбежать.
«А вас я попрошу остаться», — так и напрашивалось сказать следом. Но вряд ли в хаосе, творящемся сейчас в конференц-зале их оставят наедине, чтобы дать возможность обсудить происходящее.
— Зайдите минут через пятнадцать ко мне в кабинет, — припечатал шеф тоном, которому не посмел бы возразить никто — ни сама Рита, ни другие сотрудники, не имеющие планов на аудиенцию с начальником.
Она лишь кивнула в ответ, продолжая на автопилоте что-то вещать стоящей рядом Татьяне, пытавшейся согласовать дальнейшие действия решить насущные вопросы.
Но не прошло и пятнадцати озвученных минут, как Павел перехватил свою ассистентку в коридоре, словно почувствовав её желание поскорее сбежать.
— Попалась, птичка, — его рука легла Маргарите на талию, словно подталкивая в нужном направлении. — Даже и не пытайся от меня упорхнуть.
— Упорхну, Стрельцов, и никуда ты не денешься, — стараясь взять в руки свои расшалившиеся нервишки, тут же ощетинилась Рита в ответ. — В вожделенные тёплые края, на честно заслуженные две недели.
Чёрт! Ей следовало сдержаться и вовремя прикусить язык!
Павел непроизвольно закашлялся в кулак. Или сделал вид, что это кашель, пытаясь скрыть за взметнувшейся к лицу рукой истинные эмоции.
— Лера, нас не беспокоить! — на ходу бросил он дежурящему на месте секретарю, толчком открывая двери своего кабинета и буквально вталкивая туда помощницу, а затем поворачивая внутреннюю защёлку и отрезая их от внешнего мира.
Что ж, опыт, сын ошибок трудных, явно пошёл Стрельцову на пользу…
Маргарита вскинула глаза на тут же потеснившего её вплотную к стене у двери Павла, горой нависшего прямо над ней — разделяющее их расстояние нарушало все табу и приличия, а рука, которой он опёрся на стену рядом с её головой, была слабой гарантией того, что он не приблизится ещё сильнее.
— Марго, — прохрипел Стрельцов, в упор смотрящий на неё, — что же ты со мной делаешь?..
«Что ты делаешь со мной?» хотелось заорать на него в ответ, но Рита, сдерживая дыхание и бешено колотящееся сердце, пыталась собрать мысли в кучу и заставить себя прекратить всё это. Пока не стало слишком поздно, пока западня, в которую она, с подачи своего босса, сама себя загнала, не захлопнулась, как секундой ранее дверь за их спинами.
— На данный момент я не делаю ни-че-го. А вот вы, — с ударением на «вы», — Павел Васильевич, ведёте себя, как маньяк, — она даже подняла руку и пощёлкала пальцами прямо у него перед лицом. — Очнись, Стрельцов. Ты не в себе.
Он поймал мельтешащую перед лицом руку своей свободной и отвёл в сторону, задержав сухие тёплые пальцы на запястье Маргариты, и чуть его поглаживая.
— Значит, — Павел чуть отстранился, прищурившись, — будешь утверждать, что птичка, жаждущая улететь в тёплые края, даже и не думала дразнить охотника своим ярким оперением?
— У тебя слишком богатая фантазия, охотник, — фыркнула Рита, пытаясь отвести взгляд, но Стрельцов тут же перехватил её за подбородок оторвавшейся от стены рукой, и заставил снова посмотреть в свои бесстыжие глаза.
Он улыбнулся, прочитав в её взгляде то, что она так старательно, но, судя по всему, безуспешно пыталась скрыть. Довольной улыбкой объевшегося сметаны кота. Вот только в неотрывно смотрящих на неё глазах читалось не только довольство и лукавство, но и что-то гипнотизирующее, обжигающее, заставляющее дышать чаще.
Стрельцов, отпустив подбородок Маргариты, едва прикасаясь провёл большим пальцем по скуле, опускаясь к губам, а затем легко скользнул ниже, очертив линию расстёгнутой на одну пуговицу тёмно-красной блузки, и продолжил опускаться, задев грудь, прикосновение к которой даже сквозь пару слоёв ткани, заставило внутренности Риты скрутиться в тугой, пульсирующий жаром узел.
— Значит, птичке не нужен отпуск? — его рука остановилась на талии и нырнула за спину, пытаясь притянуть Маргариту ближе.
Он снова провоцировал её! Снова! И Рита, словно зачарованная, ничего не могла с этим поделать. От близости начальника, от его жара, запаха, голоса, подгибались ноги, и в голове просто не оставалось места для здравого смысла — Павел вытеснил собою всё!